Побратимы устроились на мраморных ступенях дворца. Дон налил из фляжки янтарной жидкости с плавающими на поверхности черными семенами. Денис принюхался — пахло мокрой псиной.
— За веселую жизнь, — поднял стаканчик начальник стражи. — Пусть враги наши не сдохнут, а живут макуртами!
— И то правда, — подхватил Завацкий, выпивая. Глаза Маи округлились.
— Дена, Дена, — покачал головой Дон, глядя на корчащегося в приступах кашля побратима. — Это же не ала, а таньяк восьмидесятилетней выдержки. Его глоточками смакуют, дубина!.. И это правда. По делам и награда!
— Спасибо, брат, — сипло отозвался Завацкий, размазывая по щекам слезы. Глотку драло так, словно он съел банку свежей горчицы. — Ох... благодарю тебя... х-х-х-х-х... и это правда!..
— Чужинцы — великие герои, — с трепетом произнесла Мая. — Только в легендах рыцари пили таньяк чарками, воистину!
— Да уж... — Дон похлопал по спине побратима, убеждаясь, что тот пришел в себя. — Героям свойственно безумие, да.
— Дон, отчего ты так костенеешь перед Хавиром?
— Замечаешь? Ты все замечаешь, говорю тебе, глаз такой, правда!.. Боюсь я его, мерзавца. Смертным страхом боюсь, и это так... Спасибо тебе, Дена. Спасибо, не бросил меня.
* * *
Над замком собиралась ночь. Извечный спутник ее — горный туман — уже опустился на бело-янтарные башни, стекал по лестницам, вился прядями меж темнеющих листьев бивон.
Денис и Мая гуляли в парке. Сколько прошло времени, никто не знал — для тшиинки темной поры не существовало, а Завацкому было лень смотреть на часы. Они разговаривали вполголоса, словно боясь нарушать торжественную тишину ночи.
— А этот человек, мой соотечественник... Правда, что он святой?
— Алсей Ай? — улыбнулась тшиинка. — Да. Он несет в своей душе бога из шести полубогов. Говорят, эту тайну открыл ему мятежник Тсиифар. Не знаю, правда ли это... Но Алсей видит суть вещей. Держись его, он поможет, да.
Мая зябко передернула плечами. В парк пришла ночная сырость, и ее дыхание чувствовалось в воздухе. Денис снял куртку и накинул на плечи комедиантки.
— Никогда не думал, что стану участником легенды, — вздохнул он, — Говорят, завтра появится Айши. Чем больше я узнаю о нем, тем дальше хочется от него оказаться... Хотя такие мысли, наверное, и не пристали лучшему на свете рыцарю.
Мая положила ему голову на плечо:
— Дена, глупый мой Дена... Все воины из легенд перед решающей схваткой испытывают страх и печаль — иначе они просто безумцы, да. Легко ли нести на плечах справедливость? Это правда.
