В ту ночь, пробегая мимо освещенной веранды, он увидел вспышку — это зажглись фары, указывая дорогу вправо. Взревел мотор. Он увидел Андерсона, сложившегося вдвое за баранкой старого армейского джипа. Его длинные ноги торчали по бокам рулевой колонки, точно сломанные ходули.
— Сюда! — крикнул Андерсон, прибавляя газу.— Поехали, Морган, поехали!
Морган перекинул ногу в джип, уперся ягодицей в сиденье, ко тут Андерсон рванул рычаг передач, отпустил сцепление, и джип прыгнул вперед, как взбесившийся конь. Морган уцепился за дверцу и кое-как перевалился внутрь. А дворовые службы уже остались позади, и они неслись, не разбирая дороги, к темной полосе леса. Джип ревел так, что был способен разбудить мертвецов; и в определенном смысле, подумал Морган, это было бы очень кстати. Джип подскакивал на выбоинах узкой дороги, которой по мере сил держался Андерсон, и Моргану то и дело приходилось хвататься за стойку. Тут Андерсон издал клич, в котором Морган расслышал внезапно вырвавшуюся на вволю радость освобожденного духа. И против всякого вероятия к горлу Моргана вдруг подступил комок, и он тоже неистово завопил. Запрокинув голову, он выкрикивал в кивающее небо вой боевой клич.
— Головы ниже! — заорал Андерсон, и джип врезался в темную чащу деревьев. Впереди, пронзенная лучами фар, обозначилась перепуганная насмерть корова. Мгновение она смотрела на мчащиеся прямо на нее яркие фары, а потом, замычав, кинулась в сторону. Деревья чуть-чуть раздвинулись, уступая пространство дороге, и джип ринулся в этот просвет, а ветки хлестали их сверху и с боков. Андерсон каким-то чудом поместился в кабине. Не снижая скорости, они проскочили ручей— из-под передних колес взметнулась волна, блеснула в свете фар и рассыпалась над ними облаком мелких брызг.
Радостное волнение исчезло так же мгновенно, как и возникло, и Моргана вдруг охватил страх. Ему хотелось выпрыгнуть, не участвовать больше в этой бешеной гонке, избавиться от этого человека, который мчится в машине, словно обезумевший, потому что его гонит вперед нечто, сокрытое внутри. Но по сторонам дороги, совсем рядом, мелькали толстые сосновые стволы, и прыгать было некуда. Да и в любом случае, если он начал, то уж не отступил бы — так повелевал его кодекс чести. Морган закрыл глаза и еще крепче вцепился в стойку. Уже в глубине леса Андерсон снова испустил ликующий вопль, и Моргану представился дикий зверь, который вырвался из клетки на вволю.
