Из дома появилась белая куртка и поставила на столик между ними вазу со льдом, два бокала и бутылку шотландского виски.
— Ступай спать, Джоди. Этого нам за глаза хватит.— Хант принялся накладывать лед в бокалы, и Джоди бесшумно исчез. Морган совсем забыл эту способность южных негров превращаться в невидимок.
— Для начала нам надо бы кое-что выяснить,— сказал Морган, подозревая, что Андерсон ищет не столько его общества, сколько возможности высказаться перед репортером. (К тому же он все еще был выбит из колеи и цеплялся за профессиональную манеру, как за спасительную соломинку.) — Разговор будет для протокола или нет?
— Черт вас подери! — Андерсон разлил виски, даже не повернув головы.— Я пью с людьми для удовольствия, а не для дела.
Морган почувствовал, что остался в дураках, а потому снова рассердился.
— Я могу уехать,— сказал он.— Можете вообще со мной не пить.
Андерсон протянул ему бокал.
— Вы просто злитесь на себя. Берите. Это вас исцелит. Лучшее лекарство от всех недугов.
Бокал был прохладным, влажным и заметно более темным, чем стаканчики Миллвуда Барлоу. Андерсон взял свой, такой же темный, и улыбнулся той широкой неторопливой улыбкой, которая вдруг озаряла его странно вылепленное лицо.
— А, к дьяволу,— сказал Морган.
Они чокнулись и некоторое время пили молча. За кругом света на веранде тоже стояла тишина, и в ночной прохладе Морган слышал только стрекот цикад, да где-то вдалеке квакала лягушка и ей отвечала другая. Ночной прохладный воздух пронизывало чистое благоухание сосновой смолы, к которому порой примешивался горьковатый запах дыма, долетавший от ямы. Морган прожил в Вашингтоне меньше года, но эта ночь пробудила в нем острую тоску, и он подумал, что Юг никогда не расстается со своими детьми, никогда не исчезает из их воображения, из их снов. И достаточно мелочи — услышать кваканье лягушки, увидеть почерневший бельевой котел, морщинистое терпеливое лицо, а может быть, даже осину на обочине весной,— и Юг нахлынет на того, кто его когда-то любил, обернется рекой воспоминаний и чувств. Морган искал, что бы такое сказать по-человечески, и прибегнул к избитому приему:
— А жена у вас красавица и, как говорится, леди.
— В самый раз для джентльмена.
— Но из вашего разговора я так и не понял, хочет она, что-бы вы выставляли свою кандидатуру или нет.
— И я не понял.— Судя по голосу, Андерсона это не волновало. Он выпил виски, поставил бокал, снял очки и протер глаза костяшками пальцев. Сколько раз потом Морган видел этот жест! Зрение у Андерсона было очень плохое, и он говорил, что глаза его устают смотреть в самом прямом смысле слова. Морган вспомнил кадры документального фильма: Андерсон точно так же протирал глаза на съезде, когда шло третье — и решающее — голосование.
