Андерсон водворил очки на место и внимательно оглядел Моргана, точно вновь отыскивал перчатку.
— Всего тридцать? А мне тридцать восемь, Морган, и разница между тридцатью и тридцатью восемью — это большая разница, можете мне поверить. Я себя в тридцать хорошо помню, потому что тогда я женился, а для мужчины это крепкая зарубка.
На мгновение его странно вылепленное лицо в желтом свечении фонаря над стойкой омрачилось тенями. Женился бы я па этих ногах, подумал Морган, глубокая была бы зарубка.
К ним приблизилась белая куртка. Черное лицо сливалось с темнотой.
— Миссис Андерсон говорит: сенаторы уезжают.
Андерсон поставил пустой стакан и снова схватил Моргана за локоть.
— А вы оставайтесь, Морган. Не спешите. Нам еще надо выпить как следует.
Оффенбах и Зеб Ванс неуверенно забирались на заднее сиденье одного из фордов, за рулем которого сидел сам услужливый фордовский агент. Миллвуд Барлоу уже расположился спереди. Кэти Андерсон стояла в одиночестве на ступеньках веранды. Два-три других автомобиля урчали и трогались с места. Широкая веранда была пуста.
— Вот идет король репортажа, — сказал Зеб Ванс, увидев Моргана и Андерсона.— Влезай к Миллвуду, Следопыт, да поедем спать. Завтра день будет трудный.
— Спать? — сказал Андерсон.— В такую рань? А Морган только-только разговорился со мной о политике.
Зеб Ванс печально взглянул на Моргана и через окно протянул Андерсону корявую руку.
— Значит, решили, а? Я сразу вижу, когда человека треплет эта лихорадка.
— Да что же, сенатор,— сказал Андерсон,— болезнь, наверное, наследственная. Пожалуй, я выставлю свою кандидатуру в губернаторы, если вы меня поддержите.
— Ну, Следопыт вам растолкует, что меня хлебом не корми, позволь только протянуть руку помощи молодому человеку, если он чего-то стоит. Верно, Следопыт?
— Да, по роже вы ему не врежете,— сказал Морган.— То есть если он не вздумает выставлять свою кандидатуру против вас.
Он ответил рассеянно, потому что прикидывал, о чем с ним хочет поговорить Андерсон.
— Адольф! — сказал Зеб Ванс Оффенбаху.— Они нас не понимают. Это нас-то, слуг народа!
Оффенбах пробурчал нечто тевтонское. Позднее Морган узнал, что жареная свинина и все прочее расстроили среднезападный оффенбаховский желудок, и вновь удостоверился в давно уже усвоенной истине: у Юга в запасе есть самые разные способы мести.
— Ну, раз уж вы все решили и взвесили,— сказал Зеб Вано Андерсону,— так не забывайте и того, что старый негр говорил мальчонке. «Не играй в кустах,— говорил он.— Там гремучки меняют кожу, а жалости, внучек, в них нету».
