— Я вот что подумал,— продолжал Андерсон, казалось, чуть ли не виноватым голосом.— Может быть, А. Т., вам следовало бы указать поточнее, чему равна ваша доля.
— А-а. Ну… Пожалуй… не для одной фермы, конечно… но если взять в целом, Хант, то выходит чуть больше сотни, как в любую минуту может убедиться всякий желающий, если захочет проверить по бумагам.
— Сто акров? — Андерсон держал в руке несколько листков и неуверенно поглядывал по сторонам, как будто вдруг наткнулся на что-то непонятное.
— Да ведь у многих куда больше.
— Вероятно. — Андерсон взглянул в сторону стола для прессы, и Морган увидел кроткие близорукие глаза за стеклами очков в роговой оправе, которые сползли к кончику довольно крупного носа. — А теперь скажите, А. Т., сколько примерно вы собирали за последние годы?
А. Т. напыжился.
— Да побольше тонны с акра, ежели, конечно, не считать той в конец истощенной каменной россыпи, которую я получил от покойника отца, еще когда только начинал.
— Понятно,— сказал Хант.— Вот это, А. Т., я называю истинным выращиванием табака, особенно если учесть ваши прочие занятия.
Андерсон весь был какой-то встрепанный: прядь волос упала через пробор, на затылке топорщился вихор, пиджак казался перекошенным, словно одно плечо было выше другого. Своеобразное лицо, которое нельзя было назвать красивым, словно вышло из-под пальцев честолюбивого скульптора — скулы, виски, подбородок и шея вылеплены четко, огранены, а не закруглены и сглажены, переходы тщательно отделаны и все части литы воедино, однако же с целью выразить нечто, скрытое от постороннего взгляда.
— Ведь в конце-то концов вы же не просто фермер, А. Т. Скажем, если бы комиссии понадобилось для протокола, как вы перечислили бы свои занятия?
— Они всем известны,— А. Т. говорил с досадой.— Всем, кто тут сидит. Сенатору Макларену. Да и вам тоже.
— Я только подумал, что это не помешало бы занести в протокол.— Андерсон чуть повысил голос.— Ну, директорство банке. Ну…— Он как будто не мог подыскать слова.
— Ну, земельная собственность, — с неохотой сказал А. Т.— Разные капиталовложения…
— Удобрения! — крикнул кто-то из глубины зала.— Самые дорогие!
Напряженную тишину прорвали смешки.
— Свиные мослы! — рявкнул еще кто-то, и смешки перешли в хриплый хохот. Даже А. Т., несмотря на все свои бойцовские качества, кривовато усмехнулся и торопливо махнул рукой Андерсону, словно сдаваясь.
— Ну да, и еще розничная торговля,— сказал он, когда наконец его могли расслышать.
