и равнины, изображенные в пространстве между Азовским и Каспийским морями, часто останавливал в устье Дона, медленно двигал на юго-восток до персидской
границы, переносил в устье Волги и снова возвращал на запад через калмыцкие
степи на территорию Земли Войска Донского.
В “Хронике” отмечено, что атаман при этом о чем-то “усердно раздумывал”. В
какую-то минуту он даже выронил лупу, которая опустилась на дно, на затянутый
илом паркет. Некоторое время он пристально смотрел на круги, расходившиеся по
водной глади, затем спросил, обратившись к своей пешей свите, стара ли карта.
“Ему ответствовали, — сообщает Иорданов, — что карта, точно, стара, ибо уже и
самой царице Анне Иоанновне она мнилась совершенно негодной, отчего немецкий
географ Маттеус Зойтер сочинил для нее в Аугсбурге новую карту, начертанную в
тот самый год, когда Войску была пожалована старая”.
Ближе к вечеру атаман замышлял поплыть на северную окраину острова, на Ратную
площадь, где в церкви Преображения хранилась, как ему доложили, эта новая
зойтеровская карта, присланная в Черкасск при императоре Павле Петровиче. Но
замысел этот не был осуществлен. Течение реки, разбуженное осенним паводком, было чрезвычайно стремительным. За стенами дворца река ломала деревья и
усадебные ограды, закручивая их в свирепые водовороты. “Войсковые старшины, — пишет асессор, — мольбами отвратили атамана от опасного предприятия”.
*
Из повествования Иорданова явствует, что до 16 ноября никто из черкасских
штаб-офицеров, бродивших в этот день за атаманской лодкой, включая и самого
хрониста, не знал о письме инженера Франсуа де-Волланта — Франца Павловича
Деволана, как его называли в России.
Но уже через неделю в “Черкасской хронике” появилось первое упоминание о
неизвестном городе. Оно было окутано множеством всевозможных сообщений и
замуровано в монотонное предложение, в котором перечислялись события, происходившие 23 ноября 1804 года в пятом часу пополудни: “Прислала игуменья Ефросиния с голубем злую записку, требуя досок для
наведения мостков в монастырском подворье; приказал господин Войсковой
квартирмейстер удалить с Почтовой улицы сети, кои были расставлены там для
ловли белуг; вернулся в Черкасск без лодки, плывя на поваленном тополе, вахмистр Яманов, посланный доплыть до Деволанова города; потянуло дымом с
Васильева ерика, а на исходе сего часа был виден огонь над лесной биржей, отчего разгневался господин Войсковой атаман, ибо не ложилось ему на ум, как
