чтоб меня на этом свете
злом не поминали.
Ты не скажешь... Он вот скажет,
кто его родная!
Где ж мне, где искать приюта,
матерь пресвятая?
Знать, найду приют навеки
под тихой водою.
Ты мой тяжкий грех замолишь
в людях сиротою,
без отца!..»
Идет Катруся.
Заплаканы очи;
голова платком покрыта,
на руках — сыночек.
Вышла в поле — сердце ноет,
назад оглянулась —
поклонилась, зарыдала,
в слезах захлебнулась.
Стала в поле, словно тополь
у дороги пыльной.
Как роса ночная, слезы
полились обильно.
И не видит за слезами
света Катерина,
только крепче прижимает
да целует сына.
А сыночек-несмышленыш
не знает заботы:
ищет пазуху ручонкой
да лепечет что-то.
За дубровой солнце село.
Наступает вечер.
Повернулась, зашагала
далеко-далече.
В селе долго говорили,
долго рассуждали.
Только тех речей родные
уже не слыхали...
Вот что делают на свете
людям сами ж люди!
Того вяжут, того режут,
тот сам себя губит...
А за что? Господь их знает!
Глянешь — свет широкий,
только негде приютиться
людям одиноким.
Одному даны просторы
от края до края,
а другому — три аршина,
могила сырая.
Где ж те добрые, которых
день и ночь искали,
с кем хотелось жить на свете?
Пропали, пропали!
Есть на свете доля,
а кто ее знает?
Есть на свете воля,
где ж она гуляет?
Есть люди на свете —
в золоте сияют,
кажется, богаты,
а доли не знают —
ни доли, ни воли!
С бедой породнятся —
жупан надевают,
а плакать стыдятся.
Так берите ж злато,
богачами станьте,
а горькие слезы
для меня оставьте.
Затоплю недолю
горькими слезами,
затопчу неволю
босыми ногами!
Тогда я и весел,
богат и доволен,
когда мое сердце
забьется на воле!
Кричат совы, спит дуброва,
звездочки сияют.
У дороги в свежих травах
суслики шныряют.
Люди добрые заснули,
ночка всех покрыла —
кого счастье, кого горе
за день утомило.
Собрала всех, уложила,
словно мать, колышет...
Где ж Катруся приютилась,
под какою крышей?
Может, сына забавляет
в поле под копною?
Или прячется от волка
в лесу за сосною?
Брови черные, вам лучше б
вовсе не родиться,
коль такое горе с вами
может приключиться!
Что-то дальше будет с нею?
Горе, горе будет!
Ждет ее песок сыпучий
да чужие люди.
Ждет ее зима да вьюги...
Если ж тот найдется —
приласкает ли он сына
или отвернется?
С ним бы все она забыла,
всю тоску былую!
Он и встретит и приветит,
как свою родную...
Что ж, послушаем, посмотрим,
подождем немного...
А пока что разузнаем,
где в Москву дорога.
Ой, далекая дорога!
Мне она известна.
Только вспомню да припомню —
сердцу станет тесно.
Исходил ее, измерил —
дай Бог век не мерять!..
Рассказать про это горе —
