не минуло горе.
Дни и ночи надрывалась,
подати платила...
И за три полтины сыну
жупанчик купила,
чтоб и ее, вдовье, в школу
дитятко ходило!
Ой, вы, беды-напасти,
вдовье горькое счастье!
Где гуляешь ты с ватагой
ясным днем и в ненастье
оборванцем-бродягой?
Богатому и на гору
вода потечь рада,
а бедному и в овраге
рыть колодец надо.
У богатых растут дети —
вербы на раздолье.
У вдовы ж один — и этот
что былинка в поле!
Дождалась батрачка счастья,
вырастила сына:
и грамотный и красивый,
хлопец — что картина.
Безмятежно и привольно
жизнь катилась вдовья;
и засматривались девки,
рушники готовя.
Полюбила богатая —
не поцеловала,
только зря ему платочек
шелком вышивала.
Кралось горе из-за моря
чрез леса и степи —
и подкралось... Стали хлопцев
заковывать в цепи;
И по тракту потащились
к городу обозы.
Шла вдова меж матерями,
проливая слезы.
Ночью на привале
стражу выставляли,
старую вдову к обозу
и не подпускали.
Ой, к приему привезли их —
забривать в солдаты.
Все-то мелки, недомерки,
все сынки богатых:
тот калека спокон века,
этот грудью шире,
тот горбатый, тот богатый,
тех в дому четыре.
И всех долой, и всех домой,
всем удача в мире.
У вдовы один лишь сын,
и тот как раз под аршин!
Снова бросила хозяйство,
сыновнюю хату.
Работала у евреев
за жалкую плату —
ведь крещеные не взяли:
«Стара, молвят, больно,
не справится!» И огрызок
кинут недовольно,
Христа ради... Не дай Боже,
Лучше б не родиться,
не дай Боже, чтоб богатый
Дал глоток водицы!
По копейке получала —
полтинник собрала,
Письмо сыну написала
да в войско послала.
Полегче стало. Год прошел,
и второй, и третий,
и четвертый, и десятый,
а ответа нет ей.
Нет весточки. Как тут быть?
Суму нужно брать ей,
идти... идти собак дразнить —
в путь, от хаты к хате.
Взяла суму, прошла селом,
на выгоне села
и в село не возвращалась...
День и ночь сидела
за околицей. А годы
пролетают глухо.
Сгорбилась да почернела —
не узнать старуху.
Да кому и узнавать-то!
Нищенкой убогой
все сидит себе да смотрит
в поле, на дорогу.
Дни за днями, ночь за ночью,
от ночей к рассвету...
А солдата — ее сына —
нету, нету, нету!..
В час вечерний над озером
буйный ветер лозы гнет.
К ужину родная сына
до зари напрасно ждет.
В час вечерний над озером
шелестит камыш слегка.
Поджидает подруженька
в темной роще казака.
В час вечерний ветер веет,
клонит кустик тощий;
плачет мать родная в хате,
а девушка — в роще.
Поплакала молодая —
запела на зорьке;
поплакала мать седая —
зарыдала горько.
И молилась, и рыдала,
кляла все на свете.
Ох, для матери вы тяжки,
несчастные дети!
