казаки-бедняги. Чего они ждут?
По-своему Богу мольбы посылают,
а волны на берег бегут и ревут.
«О, милый Боже Украины!
Не дай погибнуть на чужбине
в неволе вольным казакам!
И тут позор, позор и там —
встать из чужих гробов с повинной,
на суд твой праведный прийти,
в железах руки принести,
в цепях-оковах перед всеми
предстать казакам...»
«Жги и бей,
режь нечестивца-басурмана!» —
крик за стеною. Голос чей?
Гамалия, глянь, какие
янычары злые!
«Режьте! Бейте!» — над Скутари
голос Гамалии.
Ревет Скутари, воет яро,
все яростнее пушек рев;
но страха нет у казаков,
и покатились янычары.
Гамалия по Скутари
в пламени гуляет,
сам темницу разбивает,
сам цепи сбивает.
«Птицы серые, слетайтесь
в родимую стаю!»
Встрепенулись соколята,
распрямили плечи,
давным-давно не слыхали
христианской речи.
Испугалась ночь глухая,
тот пир наблюдая.
Не пугайся, полюбуйся,
наша мать родная!
Темно всюду, точно в будни,
а праздник не малый:
что ж, не воры у Босфора
едят молча сало
без шашлыка! Осветим пир!
До облака из гари —
с кораблями, с парусами
пылает Скутари,
Византия пробудилась,
глазищами блещет,
плывет своим на подмогу —
зубами скрежещет.
Ревет, ярится Византия,
руками берег достает;
достала, гикнула, встает —
и — на ножи валится злые.
Скутари, словно ад, пылает;
через базары кровь течет,
Босфор широкий доливает.
Как птиц разбуженная стая,
в дыму казачество летает:
никто от хлопцев не уйдет,
их даже пламя же печет!
Ломают стены. Золотыми
до верху шапки их полны,
ссыпают золото в челны...
Горит Скутари. В сизом дыме
казаки сходятся. Сошлись,
от жара трубки закурили,
на челноки — и понеслись,
меж волн багровых заскользили.
Плывут себе как из дому,
будто бы гуляют.
И — конечно — запорожцы,
плывя, распевают:
«Атаман Гамалия
стал недаром зваться:
собрал он нас и поехал
в море прогуляться;
в море прогуляться,
славы добиваться,
за свободу наших братьев
с турками сражаться.
Ой, добрался Гамалия
да самой Скутари,
сидят братья запорожцы,
ожидают кары.
Ой, как крикнул Гамалия:
«Братья! Будем здравы!
Будем здравы, хлебнем славы,
разметем оравы,
рытым бархатом покроем
курени дырявы!»
Вылетало 3апорожье
жать жито на поле,
жито жали, в копны клали,
дружно запевали:
«Слава тебе, Гамалия,
на весь мир великий,
на весь мир великий,
по всей Украине,
что не дал ты запорожцам
пропасть на чужбине!»
Плывут они, поют, плывет
в челне последнем Гамалия,
своих орлят он стережет;
догнать не смеет Византия
казачьи лодки удалые;
она боится, чтоб Монах
не подпалил Галату снова,
не вызвал чтоб Иван Подкова
на поединок на волнах.
