«Пузик, это ты?»
Я сразу же узнал ее голос.
«Эшли? – я открыл один глаз и огляделся. Эшли, плача и смеясь, бросилась ко мне, и я живо поднялся на ноги. – Эшли!»
«Мамочка, это он! – закричала она и обхватила меня руками. – Мы нашли его! Пузик, мы так долго тебя искали»!»Этого не могло быть, и только одного этого я желал. От голубиных щипков все мое тело саднило, из-за дождя я промерз до мозга костей, и я чувствовал себя ужасно виноватым из-за беспокойства, которое я причинил. Но все это ничего не значило в эту минуту. Эшли затолкала меня на заднее сиденье и уселась рядом. Я вылизал ей все лицо, и мы отправились домой. В душе я и не покидал его по-настоящему. Так я решил, размышляя о том, через что мне пришлось пройти.
11
Мне хотелось бы исправить те нелепости, которые стали писать обо мне в прессе. У меня не было стычек с мангустом Александром. Я не обращался в реабилитационную клинику по поводу пристрастия к жареным свиным ушкам (четыре ежедневно). Я посоветовал бы журналистам проверять факты перед тем, как публиковать их. Моя самая большая слабость в настоящее время – это искусственные косточки из сыромятной кожи – это да!
Эшли загнала меня в душ, в котором я не особо и нуждался. Несмотря на собственные протесты, после него я почувствовал, что очистился. Что же касается мечты, я понял, что всегда жил только ею. Оказавшись на улице, я видел собак и других животных, у которых не было дома, который они могли бы назвать своим, не было никого, кого они могли бы любить. Я же всегда мог положиться на Эшли и имел крышу над головой. О чем еще можно было мечтать!
Единственным, кто омрачил мое вновь обретенное счастье, был Красавчик Брэд. Только он не радовался моему возвращению. Несколько дней спустя после моего спасения жестокосердный котяра застал меня греющимся на солнце возле домика свинок.
«Итак, ты вернулся», – заметил он, беззвучно шествуя по забору. Брэда совершенно не беспокоило неистовство Шреддера с соседской стороны сада. Не обращая внимания на пса, который бросался на ограду, лязгал зубами и заливался лаем при каждом прыжке, кот неодобрительно разглядывал меня с забора.
«Что случилось? Почему не танцуем? Слишком жарко?»
Я лежал, растянувшись на травке и наблюдая за тем, что происходило в загоне.
«Я больше не занимаюсь танцами, – сообщил я ему. – Мне нравится просто наблюдать, как другие демонстрируют свои таланты».
В это время Смиджит выстраивала свинок в ряд. Она бегала из конца в конец и, встав посередине, давала распоряжения.
