Сучковатый Чернопоромов кивал лысоватой головой, хитро щурился, мол, меня не удавишь, я сам кого хошь, – и соглашался, приговаривая:
– Непременно… непременно…
Один осоловелый литератор что-то говорил быстро и тихо себе под нос, стараясь при этом приблизить свои губы к моим словно собирался поцеловать.
– Ты Оран-Гутангина читал? – пробубнил он заплетающимся языком.
– Нет, – я решительно пресекал его попытки прислониться ко мне вплотную. – Мне больше нравится Достоевский.
– Ну, это одно и то же, – доверительно сообщил он. – Ты вообще, что пишешь?
– Все пишу, – сказал я, мечтая отвязаться.
– Ну, принеси… я почитаю, – пробубнил он и сунул мне визитную карточку.
Осоловелый любитель поцелуев оказался редактором «Родного писателя» Лялиным. Я показал ему свои новые стихи, и он их напечатал.
Это была моя первая бумажная публикация. Купив десяток экземпляров, я подарил одну из них Пророкову.
– А денег он тебе заплатил? – прищурился он.
– Нет. А что должен был?
– Конечно! Как же, публикация ведь… Они ж газету эту продают, следовательно, гонорар должен быть.
– Да бог с ним, что там за деньги…
– Нет, не скажи. Тут дело в принципе… Я с ним поговорю. Пусть платит, – пообещал Пророков.
Лялин напечатал еще один мой стишок, после чего объявил:
– С тебя бутылка.
– Хорошо, – опешил я. – Будет.
На последние деньги я купил ему бутылку элитной водки, но моих стихов он больше не печатал и мне не звонил.
Позже я слышал, что его умертвил-таки зеленый змей в каком-то поезде в летний зной в купейной тесноте и пьяном удушье…
Как-то раз я угодил к писателям-юмористам. Собирались они в правлении союза драматургов в Ордынском тупике. Тем днем случился конкурс юмора на медицинскую тему. Любой желающий мог предлагать свои вирши. Всего подали двадцать шесть заявок. «Да это еще на час! – взволновались юмористы. – Так никогда не начнем!» Что именно они стремились начать, разъяснилось позже. Во время оглашения комедийных шедевров, снежно-седой председатель клуба раскачивался, словно старое высохшее дерево в бурю, взмахивал длинными суковатыми руками и негодовал: «Ну нельзя же так, господа! Это же все десятилетней давности! Господа! Я все понимаю, но так нельзя!» Юмористы были сплошь людьми пожилыми и старше среднего, поэтому основой их творений служили различные болезни, среди которых доминировали простатит и геморрой. Каким-то боком туда затесался и хламидиоз. В зале присутствовали дамы. В конце концов, после яростных споров победило стихотворение про анализы…
