Дядя Петя затих. Мне не хотелось, чтобы день для него закончился обидой, я начал говорить о том, что можно сходить пожаловаться в местком, военкомат или газету… Но через некоторое время ощутил, что меня никто не слушает. То есть я говорю один — в странно пустой комнате. Я замолчал — тишина. Со стороны хозяина не доносилось ни звука.
— Дядя Петя, — я не узнал своего голоса, — вы спите?
Молчание. Фраза моя одиноко повисла в воздухе. Под одеялом мне вдруг стало холодно, я вскочил и подошел к дяде Пете. Он лежал, вытянувшись на кровати и сложив руки на груди. Взгляд мой схватил странно удлинившееся тело, заострившийся нос, высоко вздернутый подбородок.
— Дядя Петя, — уже догадавшись, спросил я, — вы — живой?
Молчание.
— Живой? — еще раз уже безнадежно выкрикнул я и, едва успев подумать, бежать ли за «скорой помощью» или в милицию, как явственно услышал со стороны кровати:
— Вмер.
— Что? — машинально спросил я, забыв, что передо мной — мертвец.
— Оттопали ножки, отпел голосок.
— Фу, — я, наконец, перевел дух. — Так вы — живой. — Я был рад, что ошибся.
— Живой. Еще ни разу не умирал.
— А я испугался. Думал, вы — того.
— Нет, умирать мне еще рано. С женой не попрощался, детей перед смертью не повидал. Вот пусть придут, соберутся, посмотрю на всех… Тогда, может, надумаю…
И мы вновь укладываемся. Дядю Петю если не рассмешил мой испуг, то наверняка развлек.
— Тебе что же, страшно стало?
— Да не по себе.
— А почему сам сразу не отвечаешь, когда я тебя спрашиваю: спишь или нет? Может, мне тоже в это время не по себе делается. Я беседы хочу…
— А вы не притворялись?
— Нет. Стар я притворяться. Умру, так до конца. Но пока повременю: на кого я тут все оставлю? Вот приедет бабка,-тогда помирай на здоровье.
И все же среди ночи еще раз пришлось встать.
— Евгений, — дядя Петя был по-деловому собран, в руках держал листок бумаги, ручку и черный пузырек с тушью. — Встань на пять минут, напиши одну штуку, потом дальше спи.
— Что?
— Ты пиши, а я тебе продиктую.
Я сел за стол, обмакнул перо в пузырек.
— Завещание.
«За…», — поставил я и отпрянул от бумаги. — Чье завещание?
— Мое. — Дядя Петя был все так же спокоен и деловит.
— Не буду.
— Не хочешь помочь старику?
— Только не в таком деле.
— А чем тебе не нравится дело? Я завещание составлю и успокоюсь. А то умру еще без завещания, буду потом…
— Нет, нет, нет! Давайте дотянем до утра.
— Гм… До утра. Легко тебе так говорить — до утра. Смотри…
На другой день, сдав на «отлично» последний экзамен, я уезжал домой. Зайдя за вещами в квартиру, я увидел дядю Петю, стоящего посреди комнаты в желтой хлопчатобумажной рубашке. Он так и сяк поворачивался перед соседями, демонстрируя «подарок».
