Прощался с рощицей соседней.
Не трогайте меня. Хочу остаться в норке,
Где шторки на окне, на скатерти оборки,
Где книжный шкаф пузат, журнальный столик кругл,
Где непременно есть медвежий тёплый угол,
Который, как и всё, что в доме окружает,
Атаку всех ветров успешно отражает.
«То я навстречу устремлялась ей…»
Жизнь, жизнь…
Арсений Тарковский
То я навстречу устремлялась ей,
То я спасенья от неё искала,
То глаз с неё влюблённых не спускала,
То мне казалось – нет её черней.
То говорила, что она – тщета,
То ей пеняла, что неумолима.
Ну а она глядела, молча, мимо
И улыбалась уголками рта.
«Слава Богу, пока кое-что ещё в мире рифмуется…»
Слава Богу, пока кое-что ещё в мире рифмуется.
Ну а если рифмуется, значит почти что целуется,
Прикасается бережно и пребывает в согласии.
Небо глаз всё не сводит с земли —
своей взбалмошной пассии.
Потому-то, наверное, рифма мужская и женская
Так способны звучать, что и скорбь выносима вселенская.
Стихи сочиняю. Стихийное бедствие.
Бессонница, боль головная, как следствие.
«Неужели влюблён не в меня…»
Неужели влюблён не в меня
Этот май и не мной он болеет,
Когда, тратя себя, не жалеет
Своего заревого огня?
Неужели, страстями живя,
Он не мне адресует признанье
И напрасно теряю сознанье,
Внемля жарким речам соловья?
«Если кто-то ушёл, чтоб уже не вернуться…»
Если кто-то ушёл, чтоб уже не вернуться,
Должен мир на мгновение перевернуться.
Если кто-то дышать перестал на века,
Грозовыми обязаны стать облака.
Ветер должен терзать, точно жалоба слёзная,
Завывать, тосковать, как собака бесхозная.
«Смерть, не стой на дороге…»
Смерть, не стой на дороге. Ведь ты не прозрачная.
Видишь, жизнь начинается летняя, дачная.
В пять светает, и птицы щебечут с пяти.
Уходи, не маячь и косу прихвати.
«Да не будь меня в мире, – она мне ответила, —
Ты б ни света, ни лета, ни птиц не заметила».
«То лёгким бризом навевая грусть…»
То лёгким бризом навевая грусть,
То радуя весёлым опереньем,
Май хочет стать таким стихотвореньем,
Которое все знают наизусть,
Которое играючи, шутя,
Без всякого усилья, без напряга
Запоминают – о, какая тяга
К прекрасному – и старец, и дитя.
«И цвели небеса мои ясные, детские…»
И цвели небеса мои ясные, детские,
И звучали весёлые песни советские,
И с уроков мы шли в раздевалку гуськом,
И подарки волшебные шли косяком:
То вдруг падала льдинка в трубу водосточную,
То вдруг мама работу закончила срочную.
«И вроде творит Он спустя рукава…»
