Бен продолжал. Отрывисто и быстро:
— Он служил в Королевской морской пехоте. Был направлен в Афганистан. И погиб. В прошлом году.
У меня во рту пересохло. Я попыталась сглотнуть.
— Как? — спросила я. — Расскажи!
— Кристин…
— Мне нужно знать. Я хочу знать.
Он потянулся и взял меня за руку, и я не отняла ее, хотя мне было бы неприятно, если бы он захотел придвинуться.
— Может, лучше обойтись без подробностей?
Меня окатило волной ярости. Ярость и паника.
— Речь идет о моем сыне!
Бен отвел взгляд и теперь глядел в окно.
— Он ехал на военном грузовике. — Бен говорил медленно, почти перешел на шепот. — Сопровождал военную часть. На дороге взорвалась мина. Один из солдат выжил. А Адам и другой — нет.
Я закрыла глаза и произнесла, тоже шепотом:
— Он умер сразу? Или мучился?
Бен вздохнул.
— Нет, — сказал он, помолчав. — Он не страдал. Мне сказали, что все произошло быстро.
Я посмотрела на него. Он сидел, отвернувшись.
«Ложь», — подумала я.
Я представила Адама, лежащего на обочине и истекающего кровью, и тут же прогнала этот образ, стараясь ни о чем не думать.
Но тут же вихрем завертелись мысли. Вопросы. Вопросы, которые я не решилась бы задать из страха, что ответы просто убьют меня. Какой он был ребенок, подросток, взрослый парень? Мы были в близких отношениях? Часто ссорились? Он был счастлив? Я была хорошей матерью?
И главное: Как вышло так, что тот малыш на трехколесном велосипеде расстался с жизнью где-то на другом конце света?
Но я спросила:
— Почему он оказался в Афганистане? Почему именно там?
Бен рассказал, что там идет война. Война против террористов, как он выразился. Я не поняла, что это значит. Он сказал, что был совершен дикий, кошмарный теракт. В Америке. Погибло несколько тысяч человек.
— И поэтому мой мальчик погиб где-то в Афганистане? — спросила я. — Не понимаю…
— Все сложнее, — ответил Бен. — Адам всегда хотел пойти в армию. Он считал, что это его долг.
— Долг? Вот как ты отнесся к его решению? «Пусть выполнит свой долг»? А я тоже? Почему ты не отговорил его от этого?!
— Кристин, он действительно этого хотел.
Несмотря на ужас, я чуть не рассмеялась.
— Чего хотел — погибнуть? Как он мог этого хотеть? Почему? А я его даже не знала!..
Бен молчал. Он сжал мою руку, и по моей щеке потекла непрошеная слеза, обжигающая, словно кислота, потом еще и еще. Я быстро смахнула их рукой, зная, что если начну плакать, то уже не остановлюсь.
Мой мозг уже не справлялся со стрессом, он словно выключился, я пребывала в абсолютной пустоте.
