Мэй тоже улыбнулась и подняла стакан.
– Прозит!
– За меня! – И Эдвин произнес слова, оказавшиеся пророческими в свете событий последующих месяцев: – Странно вот что: некоторые части рукописи очень знакомы. Я уже говорил, что книга похожа на один большой коллаж. Словно все существующие книги по работе над собой смешали в миксере, отжали в марле и получили суть всего жанра. Даже есть раздел «Основные законы управления деньгами», и показалось это уж слишком знакомым. И тут меня осенило. Такую книгу, «Семь законов денег», я изучал в университете. Может, Суаре натаскал материал из других книжек?
– Плагиат от пересказа очень сложно отличить, – процитировала Мэй Вторую Заповедь.
– Знаю-знаю. И на мысль авторское право не распространяется. Но отчего-то стало не по себе, как раз когда я вспомнил о «Семи законах». Поэтому в перерыв я пошел в тот огромный букинистический магазин на Пятой улице. Ты его знаешь.
– «Брайантс»?
– Нет, другой, дальше. Напротив бакалеи. Оказалось, «Семь законов» уже не издают, но я раздобыл копию. Автор – некий Филлипс. И действительно, Тупак Суаре перенес кусок из Филлипса в тот раздел книги. Это очевидно.
Мэй даже привстала:
– Плагиат?
– Нет. Не плагиат. В том-то и дело – он даже не перефразировал текст. Что-то написал иначе, какие-то части перемешал и соединил, а остальное переделал. И знаешь, что получилось? Словно написано по памяти. Версия Тупака Суаре ближе к тому, как я запомнил «Семь законов денег». Память всегда что-то изменяет: одно блекнет, другое становится ярче, третье почти не меняется. Так и тут. Словно Суаре нарочно привел не саму книгу, а впечатление от нее. Возникает ощущение зыбкости. Покупателям таких книг зыбкость не нужна, они хотят, чтобы их убеждали. Им нужны только ласки, сказки, пряников связки…
– Здорово. (Мэй обожала аллитерацию. Аллитерация – ее профессиональная слабость. Бокал вина, пара неглупых аллитерационных острот – и она ваша. Эдвин получил работу отчасти потому, что на собеседовании он, на свое счастье, выдал несколько аллитераций.)
– Меня вот что беспокоит, – продолжал он. – У «Сутенира» давно не было хорошего бестселлера, еще со времен «Балканского орла». Хорошо расходится «Куриный бульон», но нет истинного шедевра. Нужен бестселлер.
– Как называлась последняя книга по самопомощи, которую ты редактировал?
– «Стань тем, кто не ты».
– Она хорошо пошла.
Даже Эдвин был вынужден согласиться, что «Стань тем, кто не ты» продается неплохо.
