А защитникам крепости в этот день было не до сна. Если ночью выпады неприятеля были единичными и наносящими небольшой ущерб, то к утру стрельба стала плотнее и нескольких солдат Камнелота уже заворачивали в холщовые полотна.
Штаб принял решение перейти в наступление.
Вадим оседлал коня и готовился к бою. Он был, как всегда, деловит и спокоен. Паша не хотел воевать, но не воевать было как-то стыдно. Он нашел возле штабной палатки Александрита и сказал:
— Ваше Высочество, могу ли я тоже быть полезен?..
— А что вы можете делать?
— Вадим готовил меня, я немного уже умею ездить верхом и обращаться с боевым топором…
— Хорошо, я зачислю вас в отряд. Скажите Бирюзе, она выдаст вам коня и топор.
Паша отправился к Бирюзе, стараясь не показать, насколько он напуган таким простым решением вопроса. «Запомнил, как я его тогда», — подумал он, и тут же сам решил, что, наверное, не прав. Разве могло зачисление в отряд быть местью — если он сам об этом попросил?
Выстрелы противника не смолкали. Ближе к полудню у стен города начали рваться снаряды. Паша и Вадим сидели на лошадях среди других кавалеристов. Пытаясь побороть волнение, Паша смотрел по сторонам. Он видел, как строится особняком Кровавый взвод Рубин, смотрел, как чуть поодаль собираются пехотинцы, которые должны будут защищать крепость в случае поражения кавалерии, как натягивают тенты и устанавливают столы для знахарей.
И вот ворота раскрылись. Прядая ушами, шагом тронулась вперед вороная Пашина лошадь. Потом она перешла на рысь и наконец, повинуясь больше стадному инстинкту, чем неумелой руке наездника, пустилась вскачь. В первые минуты Паша смотрел только на ее красивую шею с взлетающей и опадающей гривой. Потом заставил себя поднять голову и посмотреть вперед. Врага он не увидел, не услышал ни выстрелов, ни разрывов гранат. Только топот сотен лошадиных копыт и море разномастных крупов впереди.
Справа скакал Кровавый взвод — отдельно ото всех, будто война у этих женщин была своя, особая. Паше пришло в голову, что если кавалерия во время этой скачки слилась в один единый организм, то этот взвод — копье в руке всадника. И, как положено, копье встретило врага первым. Потом говорили, что на счету этих женщин было уже два десятка врагов, когда остальные даже не успели вступить в бой. Они стреляли из луков прямо на скаку. Наконечники их стрел были сделаны из идеально ограненных, заостренных, прозрачных красных камней.
Паша едва оторвал от них восхищенный взгляд, но, посмотрев вперед, слегка растерялся: всадники, ехавшие перед ним, куда-то делись, рассеялись по полю, и теперь он скакал в первых рядах. Вадим тоже исчез. Но и врага Паша не видел. На полном скаку он врубился в подлесок.
