Дженсен заговорил:
- Познакомьтесь, джентльмены. Генерал Вукалович. Заместитель командующего партизанскими соединениями Боснии и Герцеговины. Вчера доставлен самолетом из Югославии под видом врача для организации поставок медикаментов партизанам. Его настоящее имя знаем только мы с вами. Генерал, это - ваши люди.
Вукалович оглядел их изучающим взглядом. Лицо его было непроницаемым.
- Эти люди устали, капитан Дженсен. Слишком многое поставлено на карту... Они не справятся.
- Он абсолютно прав, - с готовностью поддержал Миллер.
- Они, конечно, немного устали с дороги, - мягко произнес Дженсен. От Наварена путь неблизкий... Тем не менее...
- Наварон? - перебил его Вукалович. - Эти трое - те самые люди?..
- Трудно в это поверить, я согласен.
- Наверное, я был к ним несправедлив.
- Абсолютно справедливы, генерал, - вступил снова Миллер. - Мы истощены. Мы совершенно ни на что не способны.
- Прекратить разговоры, - Дженсена трудно было сбить с толку. Капитан Меллори, кроме генерала и еще двух человек, в Боснии никому не будет известно, кто вы и какова истинная цель вашей экспедиции. Представит ли вам генерал этих двух, его дело. Кстати, генерал Вукалович одновременно с вами полетит в Югославию. Только на другом самолете.
- Почему на другом? - спросил Меллори.
- Потому, что его самолет должен вернуться, а ваш - нет.
- Ясно, - сказал Меллори. В наступившей тишине он, Андреа и Миллер пытались вникнуть в смысл последней фразы Дженсена. Погруженный в мысли, Андреа машинально подбросил дров в догорающий камин и оглянулся в поисках кочерги. Единственная кочерга в комнате, согнутая Рейнольдсом в подкову, сиротливо валялась у камина. Андреа поднял ее, рассеянно покрутил в руках, без видимых усилий разогнул, поворошил дрова и поставил на место, продолжая сосредоточенно хмуриться. Вукалович наблюдал за этой сценой, не отрываясь.
Дженсен продолжал:
- Ваш самолет, капитан Меллори, не вернется потому, что им можно пожертвовать в интересах достоверности легенды.
- Нами тоже придется пожертвовать? - поинтересовался Миллер.
- Вам не удастся ничего сделать, пока вы не окажетесь на земле, капрал Миллер. Там, куда вам надо попасть, ни один самолет не сядет. Поэтому вы - прыгаете, а самолет - разбивается.
- Звучит очень достоверно, - пробурчал Миллер. Дженсен пропустил это замечание мимо ушей.
- Действительность на войне порой слишком сурова. Поэтому я и отослал троих молодых людей. Не хотелось остужать их энтузиазм.
