- А мой уже совсем остыл, - скорбно заметил Миллер.
- Помолчите же, наконец. Было бы все же неплохо узнать, почему восемьдесят процентов наших поставок попадает в руки фашистов. Хорошо также, если вам удастся обнаружить и освободить наших связных, захваченных немцами. Но это не самое главное. Этими грузами и даже связными можно пожертвовать в интересах дела. Но мы никак не можем пожертвовать жизнями семи тысяч людей, находящихся под командованием генерала Вукаловича. Семь тысяч партизан окружены гитлеровцами в горах Боснии, без боеприпасов, без продовольствия, без будущего.
- И мы должны им помочь? - мрачно спросил Андреа. - Вшестером?
- Во всяком случае, попытаться, - откровенно ответил Дженсен.
- Но у вас есть хотя бы план?
- Пока нет. Только наметки. Общие идеи, не больше. - Дженсен устало приложил руку ко лбу. - Я сам всего шесть часов назад прилетел из Александрии. - Он помедлил, потом пожал плечами. - До вечера далеко. Кто знает, все еще может измениться. Несколько часов сна способны сотворить чудо. Но прежде всего - отчет о наваронской операции. Вам троим не имеет смысла здесь оставаться, джентльмены. Думаю, что капитан Меллори один сможет удовлетворить мое любопытство. Спальные комнаты в противоположном конце коридора.
Меллори дождался, пока дверь за Вукаловичем, Андреа и Миллером закрылась, после чего спросил:
- Как доложить, сэр?
- Что именно?
- О Навароне, естественно.
- К черту Наварон. Дело кончено, о нем можно забыть. - Он взял со стола указку и подошел к карте. - Итак, начнем.
- Значит, план все-таки существует? - осторожно спросил Меллори.
- Конечно, существует, - бесстрастно подтвердил Дженсен и повернулся к карте. - В десяти милях отсюда проходит линия Густава. Пересекает Италию вдоль рек Сангро и Лири. По этой линии немцы построили самые мощные на сегодняшний день оборонительные сооружения. Здесь, у Монте-Кассино, безуспешно пытались прорваться лучшие дивизии союзников. А здесь, в Анцио, пятьдесят тысяч американцев стоят не на жизнь, а на смерть. Вот уже пять долгих месяцев мы, словно головой стену, пробиваем эту проклятую линию Густава. Наши потери в живой силе и технике невозможно сосчитать. И пока мы не продвинулись ни на дюйм.
- Вы, кажется, что-то говорили о Югославии, сэр, - неуверенно напомнил Меллори.
- Я подхожу к этому, - успокоил его Дженсен. - Прорвать линию Густава можно, только ослабив немецкую оборону. А достичь этого можно, только убедив немцев оттянуть часть своих дивизий с линии фронта. Приходится использовать тактику Алленби.
