Однажды Георг до нитки промок под дождем, ожидая, когда Эльза появится из анатомички, и успел подумать, не поменять ли философию на медицину, чтобы всегда быть рядом с рыжеволосой девушкой.
— Знаете, фройляйн Эльза, — сказал он, когда наконец ее дождался, — думаю, ваш отец был прав, философия действительно несерьезное занятие. Как вы считаете?
— Не знаю, я ведь ничего не понимаю в философии, — ответила Эльза, — но я бы медицину ни на что не променяла.
Георг взял ее под руку.
— Не хотите выпить со мной стаканчик вина? — предложил он. — Сегодня ужасно сыро. Выпьем за новую профессию, которую я решил выбрать.
— Только не крепкого, герр Карновский, — согласилась Эльза. — Я не привыкла к вину. Отец вообще противник алкоголя.
В уютном кафе, под красным абажуром, карие глаза Эльзы сияли особенно ярко. После первого же стаканчика ее лицо разрумянилось.
— А ведь я впервые в жизни пью вино, — призналась она с улыбкой, наслаждаясь собственной смелостью.
— Можно я сниму с вас шляпку, фройляйн Эльза? — робко спросил Георг.
— Зачем? — удивилась девушка.
— Хочу видеть ваши прекрасные волосы.
— Странная идея, не очень-то подходит философу, — засмеялась Эльза и сняла шляпку.
— Давайте выпьем за мою медицину, — сказал Георг и осушил новый стакан вина.
На улице Георг попытался забрать у Эльзы чемоданчик. Она не хотела его отдавать, но Георг настоял на своем.
Когда они вошли в лабораторию, она открыла чемоданчик, и Георг побледнел: человеческий череп взглянул на него пустыми глазницами. Повеяло гнилью и смертью, хотя череп был выварен. Фройляйн Эльза взяла его и положила в таз.
— Вам нехорошо, герр Карновский? — спросила она.
— Ничего, фройляйн Эльза, — пробормотал Георг, — просто так неожиданно…
— Нет, у вас кровь отлила от лица. — Девушка подала ему пузырек. — Сядьте и нюхайте. Сейчас все пройдет.
Чем лучше он себя чувствовал, тем сильнее становилось отвращение, он задыхался от запаха гнили, и ему было стыдно перед девушкой за свою слабость.
— Не слишком хорошее начало, — сказал он растерянно.
— Ничего страшного, так у многих бывает, — успокоила его Эльза. — Выпейте стакан воды.
Тонкими, белыми пальцами она развязала ему воротничок и вытерла платком вспотевший лоб. Когда она наклонилась, медно-рыжий локон коснулся его лица, но Георг ничего не заметил и не почувствовал. Он видел только свежевываренный череп, смотревший на него пустыми глазницами.
Несколько дней он не решался зайти к Эльзе. Он так перед ней опозорился, и не было ни мужества, ни желания видеть девушку, которая спокойно носит в черном чемоданчике отрезанную человеческую голову.
