Я поспешил за револьвером, но мой друг не двинулся с места.
— Холмс, вы возьметесь за это дело? — спросил я озабоченно.
И очень обрадовался, когда Холмс все-таки встал. Однако я услышал, как он пробормотал вполголоса: «Простите, что за дело?»
— То дело, мистер Холмс, — холодно ответил расслышавший его слова лорд Холдхерст, — которое может очень серьезно повлиять на будущее нашей страны.
Весна еще не украсила деревья свежей листвой, но сады на въезде в Чартэм-Бичс впечатляли. Однако я обращал на них не слишком много внимания, погруженный в раздумья о странности дела, предстоящего нам с Холмсом. Я знал: усадьба графа, построенная около века назад, с ее классическими пропорциями и мягкими очертаниями, величественная и представительная, как нельзя лучше подходила для приема высокого гостя. Когда мы миновали ворота, лорд нахмурился — створки распахнуты настежь, и ни следа привратника, хотя уже было без нескольких минут одиннадцать.
— Где Фелпс?! — крикнул лорд Холдхерст. — Здесь должен дежурить полицейский!
Он хотел остановить экипаж, но Холмс посоветовал этого не делать.
— Нельзя терять ни минуты! — воскликнул он. — Кучер, гони! Молю Бога, чтобы не оказалось слишком поздно!
Граф Панелли прослезился от нервного напряжения, а лорд Холдхерст, обычно скрывавший чувства, побледнел.
Экипаж понесся ко входу в усадьбу, а Холмс спросил:
— Тот большой белый особняк вдалеке — усадьба графа Литвова?
— Увы, да. Хотел бы я, чтобы он поселился где-нибудь в другом месте. В Брайар-Гранж он переехал недавно.
— Тем не менее вы полагаете, что за угрозой стоит Рапалло? — нахмурился Холмс.
— Да. Хотя Литвов, несомненно, обрадуется удачному покушению.
— Кому известны ваши планы по устройству банкета?
— Естественно, графу Панелли. Моему секретарю мистеру Майклу Энтони — он отвечает за организацию приема, украшение усадьбы и подарки. Также секретарю его величества, синьору Карло Мандези, который передает мистеру Энтони пожелания его величества касательно гостей.
Когда экипаж повернул и мы наконец увидели усадьбу, никто не рискнул заговорить. Слышался беспорядочный тревожный шум, и вокруг носились, кажется, все полисмены Скотланд-Ярда и Суррея. Как мы и опасались, они столпились вокруг роскошной кареты.
— Где его величество?! — закричал в отчаянии граф. — Что случилось?
Лицо лорда Холдхерста сделалось пепельно-серым. Холмс выскочил из экипажа, я следом.
— Это невозможно, невозможно… — прошептал лорд, чуть не плача.
