— …убил бы сам себя, не так ли?.. — наступила долгая пауза. — Пауль, Пауль, а помнишь ли ты, что мы с тобой — тождественны? Это ИМЕННО Я категорически запретил Марту рассказывать о моем существовании. А разве ТЫ поступил бы иначе? Деликатный и чувствительный, ты всегда пытался переложить на СОБСТВЕННЫЕ плечи всю тяжесть физических и психических испытаний. Да, я — Пауль-второй, скажем, — невыразимо страдал эти двенадцать лет. Страдал со мной и Март. Так зачем причинять страдания еще и тебе?.. Никакой я не раб, Пауль. Я все время чувствовал себя полноправным членом нашего научного триумвирата. А поскольку я имел возможность работать по двадцать четыре часа в сутки, не зная усталости, я вскоре опередил вас обоих. Не Марту, а мне принадлежали большинство из ваших блестящих идей, которые увенчались полным торжеством нейтринной связи. И Март совсем их не присваивал, он часто просил у меня разрешения рассказать все. Я медлил. Мне хотелось, чтобы ты увидел меня отнюдь не ущербным и немощным, а в полном всеоружии. Ждать этого не пришлось бы долго — возможно еще год или два… А теперь — последнее. Знаешь ли ты, почему у Марта больные почки? Он получил чрезмерную дозу радиации два года назад, когда вопреки всем моим мольбам пробрался сюда, чтобы смонтировать мне сфероид нейтринофора и диполь гониовизора, и датчики прикосновения. Не установил только квантового излучателя, потому что это требовало слишком много времени и специальных приспособлений… Март вернул мне самое дорогое: способность воспринимать, изучать, исследовать мир… и потерял при этом здоровье. Более того: потерял шансы на жизнь. Так, как же можно оценить эту самоотверженность друга?! И если бы я, Пауль-второй имел одну-единственную живую почку, я отдал бы ее, чтобы выжил Март, потому что он стоит того!.. Я все сказал, Пауль. А впрочем, еще одно. Мы с Мартом договорились: как только я сумею выбраться из-под развалин, он снимет психокопию с себя, поместит в атомный вездеход, и мы вдвоем — Пауль-второй и Март-второй — отправимся на Венеру, чтобы изучать ее и покорять… Так будет, Пауль!.. А теперь — спеши!
* * *
Это было давным-давно в звездной системе А-1, на голубой планете Земля.
В один чудесный, для Северного полушария весенний день, внезапно замолчали радиостанции, погасли экраны гониовизоров, выключились нейтринофоры. И на всю Солнечную систему раздался экстренный сигнал — ответ альянта по имени Пауль, личный индекс № МКИА-235Р75. Он извинялся у Службы Жизни и у всего человечества планеты за свое эгоистичное поведение и просил прислать за ним скоростной стратоплан, потому что добираться из Сибири на неторопливом дисколете слишком долго. Повторять сигнал не пришлось: уже через несколько часов альянт-донор был у постели своего умирающего друга.
