— Давай! — Дед тоже оживился.
Прежде, чем сделать первый ход, Андрей снял обе ладьи — медвежьи фигурки, и поставил их на стол.
— Не надо! Я хорошо играю! — Без тени юмора похвалил себя старик.
Усмехнувшись, геолог вернул фигурки на место.
Первую партию он проиграл.
Вторую тоже.
Третью свел вничью.
Евдоким не скрывал своей радости, но счел нужным утешить проигравшего:
— Ты молодой, однако. Хорошо думаешь. Только много-много там-там думаешь. Голова другой место ходит. А надо тут думать, крепко думать, тогда совсем хорошо играть будешь!
— Спасибо! — Андрей деланно рассмеялся и собрал фигурки. Евдоким накрошил папиросу в свою трубку и закурил.
— Деда, вот тут у вас Библия. Вы читаете?
— Однако, неграмотный…
— Зачем тогда книгу держите?
— Матеря дала. Береги, говорила, шибко старый книга, Бог пишет. Аггелы.
— Вы, стало быть, верующий, — улыбнулся Андрей.
— Однако так!
— Я тоже верующий, только в человека!
— Можна, можна, — согласился дед; только, когда много риба твой сети попадает, кому пасиба говорить будешь? Человек? Когда много песец твой капкан ловил, кому пасиба говорить будешь? Человек? Когда беда попадешь, как риба сети, как песец капкан, кому караул кричать будешь? Тундра большой. Человек нету. Только Бог!
— Но, деда, мне же не Бог помог — вы!
Старик перестал курить и прямо взглянул на собеседника. Внимательный, немного усталый взгляд, каряя радужка и белоснежные чистейшие белки глаз, признак физического и душевного здоровья.
— Меня, однако, Он послал. Так думаю. Рано — нет. Поздно — нет. Когда надо послал. Сверху смотрел, все видел, как мы биноколя смотрим… Мой дорога возле твой дорога близко делал… Как дальше будет, тоже Он знает… Зачем, однако, камушки мало-мало воруешь?..
И вот тут геолог почувствовал, как горячий стыд юношеским жаром бросился в голову, зардели щеки, и пересох язык.
«Вор!» Ах ты, старый гриб! Но стоп, Андрюша, разве другим именем называется то, что ты делаешь сейчас в тундре и зачто получил пулю? От такого же, в общем-то, авантюриста только более жадного и бесцеремонного…
Нет! Я поднял лишь то, что лежит под ногами, что никому не нужно, что все равно замоет илом или сотрет в порошок река. Разве я виноват, что никому нет дела до минеральных богатств этого края, по сравнению с которыми пушнина и рыба — мелочь, не стоящая внимания?
— Продавать буду, — через силу выдавил Андрей, не имело смысла лгать деду. — Деньги надо. Семья.
— Сынок есть?
— Жена и два сына!
— Хорошо! Только еще сына делай. Один сын — не сын, два сына — полсына. Три сына — это сын! Учить будешь? Геолуг будут?
