В начале 60-х годов мои родители познакомились с дочкой Сталина Светланой, и она часто бывала у них дома. Конечно, с учетом разницы в возрасте, надо бы говорить Светлана Иосифовна, но все вокруг и вся страна говорили — Светлана. К тому времени я уже женился, от родителей съехал, шла своя жизнь, и я Светлану ни разу у родителей не встречал, о чем сейчас жалею. Но, тем не менее, она тоже повлияла на мою биографию в худшую сторону и поэтому я тоже причисляю себя к «жертвам культа личности», если не сильно кощунствовать. Надо сказать, что мой отчим Федор Федорович Волькенштейн (Ф. Ф.) сильно располагал людей к исповедальности. Видимо, сказывалось то, что его дед со стороны матери был православным священником, а дед по отцовской линии — раввином. Поэтому Светлана ему много чего рассказывала из своей жизни, и он все говорил ей: «Ты должна все это написать!» Так родилась ее первая книга «Двадцать писем к другу», адресованных моему отчиму Ф. Ф., как сама Светлана пишет в своей «Книге для внучек».
Так вот, прихожу я однажды к родителям, и они говорят: «Садись в это кресло. Прочти вот это и забудь!» И дают машинописный текст страниц на сто. Вот советский менталитет! А со времени смерти Сталина прошло больше десяти лет. Как увидим дальше, боялись они не зря. Я, как было велено, прочел и молчал, сколько мог.
Как известно, когда в Москве умер ее муж-индус, Светлана добилась разрешения предсовмина и члена Политбюро А. Н. Косыгина отвезти его прах в Индию, чтобы развеять над Гангом, согласно обычаям. Существует версия, что Светлана положила машинописную рукопись в урну с пеплом, так миновала досмотр на нашей границе и благополучно доставила ее в Индию. На самом деле рукопись перевез посол Индии в СССР, пользуясь дипломатической неприкосновенностью. После совершения ритуала захоронения Светлана пришла в американское посольство и попросила политического убежища. Оказавшись за границей, Светлана заключила договор на издание книги. Для советской власти сам факт бегства дочери Сталина был весьма неприятным, поскольку Сталин оставался черно-белой фигурой (а сейчас?). Но самое неприятное заключалось в том, что книга должна была быть выпущена к 50-летию Советской власти к концу 1967 г. и, конечно, было ясно, что враги Советского Союза используют этот факт, чтобы подпортить нам праздник.
