— Надеюсь, вы используете ваш первый выходной с толком. Не теряйтесь и развлекайтесь.
Он улыбался, но Шина сохраняла серьезность.
— Надеюсь, у меня хватит ума не делать этого, — отчеканила она.
Она поспешила вверх по лестнице, чувствуя себя неуютно от того, что он провожает ее взглядом. В своей спальне она сунула деньги в сумочку, надела шляпу и пальто и быстро вошла в детскую. Жанна только что одела детей для прогулки.
— Я передумала, — сказала ей Шина. — Не будете ли вы так любезны передать, что я сегодня не буду обедать в посольстве?
— Да, конечно, — ответила Жанна. — Но если вы хотите пообедать в городе, не шикуйте. Здесь много маленьких кафе, где можно хорошо поесть и выпить вина всего за триста франков.
— Я не буду шиковать, — пообещала Шина.
Она не стала объяснять Жанне, что не собирается обедать. Ей достаточно было завтрака, чтобы не проголодаться до ужина. После разговора с полковником Мансфильдом ей не терпелось вырваться из посольства. Она задыхалась. Так трудно было лгать.
Шина вышла из дома и почувствовала, что спасена. Светило солнце, воздух был наполнен ароматом мимозы. Свет слепил ей глаза, когда она шла по тихой улочке. И вот она оказалась в шумной сутолоке на площади Согласия. Крошечные радуги переливались в струях фонтанов среди мраморных фигур. Затем, идя наугад, она прошла сад Тюильри и остановилась на берегу Сены. Река была прекрасна, как и описал ее Анри де Кормель, ведь они таки не увидели ее вчера, потому что поехали из Булонского леса прямо домой.
Река казалась синей, отражая небо. Проходящие баржи покрывали воду серебряной рябью. Мерцающие отражения зданий колыхались в воде. Облокотившись на парапет, Шина сама превратилась в часть этого пейзажа. Только спустя некоторое время она осознала, что очень тихо напевает песню, хотя и ирландскую, но очень созвучную с очарованием Сены.
Постояв, Шина вновь зашагала вперед и тут перед ее взглядом открылось, как чудо, величественное серое сооружение — собор Парижской Богоматери. Затем пошли мосты, дома и церкви, шпили которых упирались в небо, лавки букинистов на берегу реки, старики с удочками, хотя, очевидно, клева здесь никогда не было. Шина еще не видела такого захватывающего и волнующего зрелища, как Париж весной. И она открывала для себя этот чудесный, этот восхитительный город.
Наконец Шина спохватилась, что не побывала ни в одном магазине. Медленно она повернула назад. Не раз у нее возникало желание посидеть в кафе, заказав кофе с булочкой. Но она постеснялась: за столиками сидели парочки — мужчины и женщины.
