— Хорошо. Давай, пока я не передумала, — сказала она, доставая мобильный.
Интервью продолжало беспокоить Йона Хольма. Он ненавидел следить за своим языком и продумывать каждую фразу во избежание недоразумений. И журналист оказался идиотом. В этом мире вообще слишком много идиотов. Они закрывают глаза на реальность. Его долг был открыть им глаза.
— Думаешь, это повредит партии? — спросил он у жены, вращая бокал в руках.
Та пожала плечами:
— Я уверена, что ничего страшного не случилось. Это же не национальная газета, — ответила она, поправляя волосы и надевая очки, чтобы приступить к чтению документов.
— Но они могут перепечатать интервью. Эти журналюги только и ждут, как бы напасть на нас исподтишка.
Лив посмотрела на него поверх очков.
— Только не говори, что тебя это удивляет. Ты же прекрасно знаешь, какой властью обладают СМИ в этой стране.
Йон кивнул.
— К сожалению, да.
— Но следующие выборы будут другими. Люди раскроют глаза и увидят, в каком состоянии пребывает сегодня шведское общество.
С победной улыбкой Лив вернулась к документам.
— Хотелось бы мне разделять твою веру в людей. Самому мне кажется, что они никогда ничего не поймут. Шведы обленились и поглупели. Нация деградировала. Они не понимают, что им грозит опасность. Сами виноваты — позволили шведской крови смешаться хрен знает с чем.
Фру Хольм бросила чтение и горящими глазами посмотрела на мужа.
— Послушай меня, Йон. С самой первой нашей встречи у тебя была одна цель. Ты всегда знал, что должен делать. Знал, для чего родился. Когда никто не слушает, ты говоришь громче. Когда кто-то задает вопросы, ты находишь новые аргументы. Наша партия вошла в парламент. И это произошло благодаря народу, в который ты не веришь. Не обращай внимания на журналистов, которые подвергают сомнениям наш бюджет. Мы знаем, что правы, а это единственное, что имеет значение.
Политик улыбнулся жене:
— Ты говоришь точно так же, как когда мы впервые встретились в молодежном союзе. Но теперь у тебя больше волос. И это тебе очень идет.
Он поцеловал ее в макушку.
Только необычное чувство юмора и ораторские способности его всегда элегантно одетой и спокойной жены напоминали о тех годах, когда она брила голову и носила одежду цвета хаки и солдатские ботинки. Той девушкой он увлекся, но эту новую Лив Йон любил.
— Это только статья в местной газетенке, — успокоила его супруга, сжимая ему руку.
— Ты права, — отозвался Хольм, но тревога его не оставляла.
