Данан открыл рот, но снова сомкнул его, так как вошли слуги с большими подносами, полными еды и вина, и чашами воды. Он выждал, пока не разведут огонь, дабы развеять прохладу горного вечера, и пока гости не умоются и не приступят к еде. Затем заговорил приветливо, словно рассказывал сказку кому-нибудь из своих внуков:
- Неделю назад, шагая через пустынный двор в сумерках, я заметил, как некто движется мне навстречу. Некто, казалось прямо на ходу создававший себе обличье из сумерек, едких дымков, ночных теней, - некто, кого я больше не чаял повидать в этом мире... Как только я узнал Моргона, мне почудилось на миг, будто он лишь недавно покинул мой дом и тут же вернулся, - но это было первое впечатление. Затем, когда я вывел его на свет, я заметил, что он осунулся, как если бы его долго сжигала изнутри некая мысль, и что волосы его здесь и там побила седина. Мы с ним проговорили до поздней ночи, и он рассказал мне о многом - но все же казалось, что осталось какое-то важное и темное воспоминание, которого он мне не открыл. Он сказал, что знает о том, что утратил землеправление, и спросил о новостях с Хеда, но я почти ничего не мог ему сообщить. Он попросил меня передать торговцам, что он жив, чтобы вы узнали об этом.
- Он возвращается домой? - отрывисто спросила Тристан. Данан кивнул.
- В конечном счете, но... он сказал мне, что применяет все чудесные умения, которым научился, просто чтобы остаться в живых...
Лира подалась вперед.
- Что значит "научился"? Гистеслухлом его чему-то научил?
- Некоторым образом. Ненамеренно. - Тут брови короля сдвинулись. - Но как вы об этом узнали? Как вы поняли, в чью западню угодил Моргон?
- Моя мать догадалась. Гистеслухлом, кстати, был одним из Наставников в Кэйтнарде, когда Моргон там учился.
- Да. Он говорил мне об этом. - Тут в его мирных глазах мелькнула суровость. - Очевидно, Основатель Лунголда что-то искал в разуме Моргона, какие-то сведения, и, прощупывая каждое воспоминание, каждую мысль, врываясь в самые глубокие и тайные закоулки, он невольно раскрыл собственный разум, и Моргон этим воспользовался. И вот так он в конце концов освободился от Гистеслухлома - почерпнув из разума волшебника знания о его сильных и слабых местах, использовав против него его же мощь. Моргон сказал, что ближе к концу он порой не понимал, который разум чей, особенно после того, как волшебник начисто лишил его чутья земли. Но в миг решающей схватки он помнил свое имя и знал, что за долгий, черный, ужасный год он стал сильнее, чем сам Основатель Лунголда...
