- Отвезти тебя обратно? Одно только слово, и я поверну.
- Нет, все в порядке.
Лира медленно отпустила её. Рэдерле снова повторила, прикрывая тыльной стороной ладони рот:
- Теперь все в порядке, Бри.
- Что это было? - спросила Лира. - Что это за камешек?
- Не знаю. - Она чувствовала, что чужой разум не исчез полностью, а чего-то требует и ждет; она содрогнулась. - Еще вот-вот, и я бы кое-что узнала...
- Что?
- Понятия не имею. Что-то важное для кого-то. Но непонятно что. И непонятно почему... - Она беспомощно покачала головой. - Это было похоже на сон. Тогда все казалось очень важным, а теперь... Теперь в этом нет смысла. Все, что я знаю, - их двенадцать.
- Чего двенадцать?
- У этого камешка двенадцать граней. Он вроде компаса. - Она увидела удивление на лице Бри Корбетта. - Я знаю, это бессмыслица.
- Но, во имя Хела, что заставило тебя так кричать? - спросил он.
Она вспомнила мощный безжалостный разум, в капкан которого завело её любопытство, и поняла, что, даже если Бри повернет, не убоявшись новой встречи с имрисскими судами, если она этого потребует, в мире нет места, где она была бы отныне в полной безопасности. Она негромко сказала:
- В этом камешке - частица великой силы. Мне следовало бы воспользоваться чем-нибудь попроще. А пока что я хочу отдохнуть.
Она больше не выходила из своей каюты до вечера. А затем подошла к борту и стояла там, глядя, как звезды сияют, точно отдаленные отражения работы её ума.
Внезапно что-то побудило её повернуть голову. И, покачиваясь в такт движениям корабля, она увидела, что на носу стоит, точно резная фигура, Тристан с Хеда.
5
Два дня Тристан отказывалась говорить с кем бы то ни было. Бри Корбетт, разрывавшийся между желанием доставить её обратно и жаждой любой ценой избежать встречи с одураченным одноглазым имрисским земленаследником, ругательски ругался, а затем, уступив немой, полной упрека решимости Тристан, в растерянности вел корабль все дальше на север. По окончании этих двух дней они оставили позади Имрисское побережье. Пустынные лесные края, длинная полоса бесплодных холмов между Херуном и морем - вот и все, что они пока видели. Постепенно они успокоились. Ветер был резвым; Бри Корбетт, с лицом радостным и покрасневшим на непрерывном солнышке, не давал матросам покоя. Стражи, не привыкшие к праздности, упражнялись в метании ножа по мишени на стене рубки. Когда при внезапном крене судна летящий нож едва не перерезал канат, Бри положил конец этой забаве. Тогда стражи занялись рыбалкой, закинув в воду с кормы длинные лески. Матросы, глядя, как они перегибаются через поручень, вспоминали, как основательно входило лезвие ножа в стену рубки, и старались с ними не связываться.
