С непростительной внезапностью к нему в сознание вторгся голос, тихо зовущий с террасы:
- Ау! Ау! - То была Мариан. Мгновенье помолчав, она прибавила: - Кен, поди сюда. Ты что там делаешь?
Кен выпрямился. Почувствовал, что стоит твердо, и несильно толкнул парапет. Он не обрушился.
- Этот парапет весь прогнил - от снега, видимо. Интересно, много народу здесь покончило о собой?
- Много народу?..
- А что? Очень просто.
- Иди сюда.
Он пошел назад, старательно ступая по своим прежним следам.
- Снега, пожалуй, намело не меньше дюйма. - Он нагнулся и потрогал снег средним пальцем. - Нет, даже два.
- Мне холодно.
Она положила руку на его пиджак, открыла дверь и ввела его в комнату. Там стало тише, гости начали расходиться. При ярком свете после темноты снаружи Кен увидел, что у Мариан усталое лицо. В черных глазах ее застыло измученное, укоризненное выражение - Кен был не в силах выдержать их взгляд.
- Что, киска, синусит беспокоит?
Ее указательный палец легонько прошелся по лбу и переносице.
- Меня больше беспокоит, что ты доходишь до такого состояния.
- Состояния? Я? Идем-ка одеваться, пора домой. - Но видеть выражение ее глаз было нестерпимо, он ненавидел Мариан за эти намеки, что он пьян. - Мне еще идти на вечер к Джиму Джонсону.
После поисков пальто и нестройных прощальных восклицаний несколько человек спустились вместе на лифте и стали на тротуаре, высвистывая такси. Обсудили, кому куда ехать, и в первом такси попутчиками к центру оказались Мариан с Кеном и редактор. Чувство стыда у Кена немного унялось, и в такси он завел речь о Мейбл.
- Обидно за Мейбл, - сказал он.
- Ты о чем это? - спросила Мариан.
- Да обо всем. Трещит по швам, бедняжка. На глазах совершается распад личности.
Мариан, которой не нравился этот разговор, обратилась к Хауардсу:
- Может быть, поедем через парк? Там хорошо, когда идет снег, и так быстрее.
- Мне до Пятой авеню и Четырнадцатой улицы, - сказал Хауардс. Он наклонился к водителю: - Поезжайте, пожалуйста, через парк.
- Беда с Мейбл в том, что был человек, да весь вышел. Десять лет назад она честно делала свое дело как художница и сценограф. Может, иссякло воображение, а возможно, пьет слишком много. Какая уж тут честность - лепит подряд одно и то же, без конца повторяется.
- Вздор какой , - оказала Мариан. - Она работает все лучше с каждым годом, заработала большие деньги.
Они проезжали через парк, и Кен глядел на зимний пейзаж. Деревья в парке стояли, отягощенные снегом, время от времени ветер сдувал с ветвей снежные шапки, но кусты от него не гнулись. Кен начал декламировать старый детский стишок про ветер, и опять эти слова отозвались в нем зловещим эхом, и снова увлажнились его холодные ладони.
