Утро следующего дня оказалось пасмурным, даже накрапывал дождь, и члены экспедиции приуныли. За три недели пребывания в замке это был первый ненастный день. И, как назло, именно сегодня. Если к ночи не распогодится, при облачном небе что толку от полнолуния? А следующего надо было ждать еще двенадцать дней. Расстроенный Патрик снова принялся строить планы насчет искусственного источника света, и на этот раз Маран с ним не спорил. Оставаться во дворце до следующего полнолуния было бы слишком опасно, стоило, наверно, предпочесть вариант с поисками фотоэлемента, даже если б пришлось лазить для этого по крыше. Впрочем, с утра он ничего предпринимать не стал, а отослал, как и вчера, Патрика в город, но оставил сегодня Дана при себе, отправив с Патриком Мита. После отъезда остальных они вдвоем проверили и зарядили все камеры, упаковали в пояса вчерашние материалы, Дан предложить даже собрать вещи, но Маран не согласился, он не хотел выдавать своего намерения уехать, а убиравшие комнаты слуги, конечно, не обошли бы вниманием уложенные сумки. Словом, делать было фактически нечего, предварительную рекогносцировку подходов к хранилищу, а также возможностей бегства при попытке ворваться в их помещения Маран с Митом, как выяснилось, произвели еще вчера, так что оставалось лишь гулять по саду или валяться на кровати, Маран предпочел второе, и Дан, которому сидеть в комнате не хотелось, вынес на балкон — благо, дождь перестал — один из стульев и устроился на нем. Отсюда был виден весь парк с прогуливавшимися в нем и даже целовавшимися за деревьями и кустами парочками, но Дан за ними особо не следил, ему попался местный куртуазный роман, и он, правда, с ленцой, но помаленьку читал его.
Через какое-то время он услышал стук в дверь и сразу вскочил, но тут же сел снова, подумав, что если б за ними прислали стражников, те стучаться не стали бы. Правда, он не преминул повернуть стул так, чтобы видеть в щель между оконными занавесками дверь.
— Открыто, — сказал Маран громко. Он даже не пошевелился, впрочем, ложе его находилось далеко от двери, и если б в комнату вошел нежелательный персонаж, он успел бы десять раз оказаться на ногах, прежде чем тот добрался б до него.
Дверь неслышно приоткрылась, в просвете показался подол довольно длинной, не достигавшей пола лишь сантиметров на десять-пятнадцать юбки оранжево-бордовой расцветки, нечто в стиле осенних листьев, и послышался голос королевы:
