— Что это? — пробурчал механик, хмуро кивнув на палец.
— Ничего, товарищ капитан второго ранга, мне не горячо, — поставил вестовой миску на стол и вытер палец о куртку.
В кают-компании грохнул жизнерадостный смех.
При всплытии на очередной сеанс связи из рубки акустиков доложили о непонятных ударах по корпусу в районе кормы. Спустя минуту, аналогичный доклад поступил и от вахтенного шестого отсека. Удары чередовались с разными временными промежутками, были одной тональности и классифицировались акустиками как механические.
— Что это может быть? — встревожено поинтересовался Морев у вызванного в центральный начальника РТС.[6]
— Судя по всему, — контакт с каким-то посторонним предметом, — ответил тот.
— А конкретней?
— Трудно сказать, — наморщил лоб капитан-лейтенант. — Удары металла о металл.
— Может остаток сети или трала? — неуверенно произнес старпом.
— Или старая мина, — гортанно вставил заместитель.
— Типун тебе на язык, Башир Нухович, — покосился на него старпом. — Вечно ты усугубляешь.
— Ну что ж, попытаемся выяснить, — обвел Морев глазами подчиненных. — Боцман, ныряем на четыреста метров.
В течение часа, меняя глубину и скорость хода, ракетоносец совершал под водой различные эволюции. Стук продолжался, причем с увеличением хода усиливался.
— Скорее всего, во время шторма открылся один из кормовых швартовых лючков или сорвало со стопоров барабан вьюшки, — констатировал помощник.
— Вполне возможно, — согласился старпом. — Но как это проверить? Чертова погремушка напрочь лишает нас скрытности.
— Я мог бы выйти за борт и осмотреть корпус, — сжал губы Лобанов. — Разрешите, товарищ командир?
Морев задумался. Ситуация была явно нештатной и ставила под угрозу выполнение боевой задачи. Тем более, что в районе боевого дежурства, у Бермудских островов, всегда шныряли американские «Лос-Анджелесы», встреча с которыми не входила в его планы. Всплыть на поверхность ракетоносец не мог, а выход на его корпус в легководолазном снаряжении, в условиях Атлантики был чрезмерно опасным.
— Александр Иванович, я справлюсь, — словно читая мысли командира, сказал помощник. Вы наверное забыли, на срочной я служил водолазом-инструктором. У меня наплаванность выше, чем у всех наших внештатников, вместе взятых.
— Ну что ж, Михаил Иванович, попробуй, — поколебавшись, согласился командир. — Я надеюсь на тебя.
Через минуту двое вахтенных извлекли со штатного места за пультом тяжелую прорезиненную сумку, проштампованную буквами «П-к к-ра» и достали из нее оранжевый гидрокостюм, дыхательный аппарат и шерстяное водолазное белье.
