- Вам надлежит отправиться в Рим и понудить императора Тиберия своей властью утвердить приговор, вынесенный синедрионом.
- Мессир, да, мы..., - воскликнул Фагот и делая хватательное движение своими длинными руками.
- Нет! - решительно прервал его Воланд, - умения ваши здесь применять нельзя. Все должно быть на добровольной основе - никакого насилия ни над телом, ни над душой.
- А, может..., - задумчиво протянул медлительный Азазелло.
- Никоим образом! Мне и самому это отвратительно, но таковы условия, - магистр резко встряхнул кулаком, отчего сапфир сверкнул разноцветьем преломляющихся граней.
- Да, кто смеет в этом мире ставить вам условия, мессир, - с возмущением, недоумением и даже обидой возопил окончательно расстроенный кот, который при входе в пещеру уже напыжился, готовясь с достоинством принять похвалу и неожиданно получивший неуд за иерусалимские дела.
Воланд лишь взглянул на него молча и пронзительно.
- Молчу, молчу, - пробурчало сварливое животное и еще тише, себе под нос, - ну, и трудна у вас служба, мессир.
- Ты хочешь...
- Нет, нет и нет! - проорал кот, отчаянно тараща глаза, вскакивая и пытаясь вытянуться по струнке, - это всего лишь обычное ворчание старого солдата, примеряющего свои доспехи перед решающим сражением.
Воланд улыбнулся, жесткое выражение его лица разгладилось - к Бегемоту он был привязан более всех, если это выражение уместно и применимо к всесильному магистру, прощая ему всяческие проделки и подковырки.
И сразу же напряжение, незримо присутствующее в пещере и дающее знать о себе загустением воздуха, свернулось и исчезло. Друзья оживились, их позы утратили скованность, они вернулись назад, лишь заглянув на миг в бездну, где остановлено все и даже время.
- А, лишить его тени на неделю, - оживленно затрещал Фагот, - за непонимание службы и отсутствие усердия. Мало ему пятна на лбу, из-за которого невозможна смена личины....
Азазелло только одобрительно и радостно мотал удивительно уродливой своей головой и пытался хлопнуть, увертывающегося изо всех сил кота, по жирной лоснящейся спине....
В Кесарии троица быстро нашла подходящее судно, отправляющееся на Италийский полуостров. Его владельцем оказался чернобородый грек по имени Артос, тот самый который на даваемом представлении неудачно попытался ступить по воде. На его пинасу, оснащенную лишь одним парусом и двумя большими гребными веслами, грузили бочонки с дешевым фригийским вином. Вся команда, как раз занимающаяся этим делом, состояла из трех человек.
