— В любом случае, — сказал Дон, — спасибо за то, что позволили мне зайти за бумагами позже. А теперь мне нужно двигаться.
— В Галерею Искусств?
— Вообще-то я бы хотел сначала перекусить. Что у вас есть в окрестностях?
— Есть «Герцог Йоркский», очень неплохой. На самом деле…
— Да?
— Ну, я довольно серьёзно раздумываю о том, чтобы подать заявление в Новую Зеландию. Я бы хотела вас порасспросить. Не возражаете, если я с вами пообедаю?
Дон с Ленорой вышли на улицу. Солнце стояло высоко в белесом небе, влажность удушала. На юге сквозь дымку проглядывала Си-Эн Тауэр. В кампусе было пустынно — каникулы, но Фронт-стрит была запружена толпой, состоящей примерно напополам из местных служащих и туристов, плюс несколько роботов — и все куда-то сломя голову торопились. По дороге до ресторана Дон и Ленора болтали о Новой Зеландии.
— Это замечательное место, — говорил он, — но должен вас предупредить — у них есть раздражающая привычка класть в гамбургеры ломтик свёклы и… о, гляньте-ка! — У обочины была припаркована машина. Он указал на её бело-синий номерной знак: PQHO-294, со стилизованной короной вместо дефиса, как это принято в Онтарио. — Qoph.
Брови Ленор вспрыгнули на лоб.
— Название еврейской буквы! — радостно воскликнула она. — Вы играете в скрэббл? — Каждый серьёзный игрок в скрэббл помнит наизусть горстку полезных слов, в которых есть «Q», но отсутствует «U».
Он улыбнулся.
— О да!
— Я тоже, — сказала Ленора. — Всегда практикуюсь на номерных знаках. Пару недель назад видела две стоящие рядом машины с анаграммами «barf» и «crap»[34] на номерах. Потом весь день ухохатывалась.
Они продолжили путь, снова заговорив о Новой Зеландии, и к тому времени, как добрались до ресторана, уже практически исчерпали тему — Дон рассказал всё, что знал. «Герцог Йоркский» оказался двухэтажным баром-рестораном на тихой улочке к северу от Блур-стрит. В других зданиях на этой улице — респектабельных отреставрированных особняках — похоже, размещались офисы дорогих адвокатов и финансовых консультантов. Их провели в кабинку у задней стены первого этажа и усадили там. Из колонок доносилась рок-музыка — или как там современные дети называют то, что слушают. К счастью, в ресторане был кондиционер.
Неподалёку от них был столик, за которым сидели трое мужчин. Официантка примерно Ленориных лет и почти такая же симпатичная, одетая в тесный топ с очень низким вырезом, принимала у них заказ — они просили к еде бутылку вина.
