— Ваша супруга чересчур снисходительна, — отвечаю я.
Как видишь, мы среди людей из хорошего общества.
Он улыбается.
— Думаю, сейчас вам представится случай применить ваши таланты, мой дорогой.
— Каким образом? — спрашиваю я.
Но вместо того, чтобы ответить прямо, он адресуется к Царице.
— Душенька, ты ведь очень дорожила бриллиантовым гарнитуром, не так ли? Я имею в виду тот, что моя мать преподнесла тебе на нашу первую свадьбу.
— Но почему в прошедшем времени? — вскрикивает она с тревогой.
— Мсье Спаггиари нашел себе последователей: только что было ограблено хранилище банка ГДБ. Увы, наша ячейка в списке тех, которые вскрыты.
Царица бледнеет до крайности, ее синие глаза расширяются, уголки столь удачно очерченных губ растягиваются под влиянием гнева и огорчения.
— Какой ужас! — восклицает она.
И в этот момент принимается зудеть бип-бип, которым мы, флики высокого ранга, отныне экипированы.
Это означает, что меня срочно требует big boss.
— Вы позволите мне позвонить? — спрашиваю у хозяев.
Ну о чем речь? Не пройду ли я в кабинет хозяина дома?
Я набираю номер. Наш новый говорит голосом человека, который объелся несвежих мидий и еще не закончил возвращать их обратно.
— Вы… бруэг… знаете последнюю… бруэг… новость, Сантантонио?
— Да, — говорю я, — вскрыли банковские ячейки ГДБ, и, судя по вашему волнению, знаменитый чемоданчик числится среди трофеев, захваченных кавалерами газовых резаков.
— Точно! Это катастрофа! Американская делегация, уполномоченная забрать этот долбаный чемоданчик, прибывает завтра. Мы станем посмешищем, опозоримся!
— Есть кое-что похуже, — замечаю я.
Мой рубиноволицый директор (который не замедлит перейти Рубикон апоплексии, если так будет продолжаться) испускает стон алкаша, мающегося с похмелья.
— Как это, хуже?
— Если преступники, провернувшие дельце, откроют по недомыслию эти чертовы банки, последствия будут непредсказуемыми. Погибнут десятки тысяч. Нужно выступить со срочным обращением по радио и телевидению, господин директор.
— Вы с ума сошли, Сантантонио! Начнется паника! И организации некоего Калеля станет понятно, что мы инсценировали пожар!
— Все это предпочтительнее тому, что случится, если откроют банки! — парирую я сухо.
Но он яростно трясет поджилками, наверняка, уже фиолетовый.
— Нет, нет, — талдычит он. — Нельзя… К тому же кто вам сказал, что взломщики сейфов не соблазнятся ситуацией, чтобы потребовать выкуп у правительства, когда узнают, какое оружие попало им в руки?
