Два уха и хвост - Фредерик Дар

Патрику СЕБАСТЬЯНУ, не имеющему ничего, кроме таланта.

С братской нежностью,

Сан-А.

Два уха и хвост, ты, думаю, в курсе, представляют высшую награду, присуждаемую на корриде тореадору, мастерски завалившему свою скотину.

В нашем деле я тоже получил два уха и хвост. И знаешь, кто мне их пожаловал? Господин Президент королевской Французской Республики!

Клянусь, не поскупился!

Если не веришь, просто прочти… Два уха и хвост, представляешь?

Плюс несколько симпатичных попок, которые там мелькают, естественно.

Калель спит, зарывшись лицом в подушку.

Под подушкой лежит пистолет в превосходном рабочем состоянии с восемью пулями в загашнике.

Под пистолетом простыня, затем матрас и, наконец, металлическая сетка.

Под сеткой прячется железный чемоданчик.

Еще можно добавить для подробности, что под чемоданчиком расстелен палас, а под тем уложен паркет.

Здесь остановимся, ни к чему грузить читателя, он открыл книгу не за этим.

Калелю снится дама, совсем незнакомая, но с огнем в заду. Буквально, поскольку длинные языки рыжего пламени, как то случалось пару-тройку раз с мадам Далидой, вырываются у нее из борозды на попе.

Притом сильно разит горелым. Можно подумать, что приглашен на барбекю.

А вот, однако, и брандмейстеры со всей помпой несутся по улице. Калель замечает себе в подсознании, что они не поспеют вовремя. Уж больно здорово полыхает. Попа рыжей дамы могла бы сыграть в «Угрызениях совести епископа Кошона». Дым вползает в бронхи Калеля, в легкие. Это его будит. Он принимает сидячее положение, весь взопревший и со вкусом сажи во рту. Он видит, что комната полна дыма. Он слышит, как гудит пламя, не очень далеко. Заполошенно суматошатся люди, визгливо вопя: «Горим!» Пожарная колымага тормозит у отеля.

Калель спрыгивает с койки, чтобы рвануть галопом к выходу. Но из-под двери выбивается огонь. Никак не проскочишь. Тогда он бежит к окну, по крайней мере, хочет, однако башка идет кругом. Он чувствует, что колени подгибаются. Он рушится на палас. Дым заволакивает комнату, все плывет, грозит глюками. Калель говорит себе: «Черт, до чего же дерьмово!» Он на краю небытия, наполовину выброшен с планеты Земля.

Он улавливает шум, все более громкий. Видимо, догадывается он, стучатся снаружи в ставни его конуры, запертые им перед сном. И, похоже, топором. Затем распознает звон разлетающегося вдребезги стекла. В окружающей едкой мути он различает, кажется, пожарного совершенно кошмарной наружности, поскольку на роже у того противогаз, что придает ему вид отъявленного извращенца. Пожарный торопится, что-то прикладывает к его носу и рту. Калель тут же ощущает блаженство. Дикое наслаждение возносит его к эйфории. Ему хочется выть от радости. Бравый пожарник взваливает его на плечи в три приема: сначала отрывает от пола, затем приседает и, хоп! закидывает себе на спину свисающими руками назад. Ай да удалец!