Но я не могу удержаться и вновь тянусь к ее блокноту.
Я повернул его и снова открыл.
Действительно ли я уже сошла с ума?
Произошло ли это уже?
Как я узнаю?
Мой интерком кричит так внезапно, отчего я спотыкаюсь о собственное кресло и оказываюсь возле стены, позади моего стола. Мои руки не перестают дрожать; лоб покрыт капельками пота. Моя перевязанная рука внезапно стала гореть, а ноги стали слишком слабыми, чтобы устоять на них. Я должен сосредоточиться, поскольку принимаю входящее сообщение.
— Что? — требую я.
— Сэр, я только хотел переспросить, все ли хорошо с вами. Собрание, сэр, если конечно я понял неправильно время, то я прошу прощения, сэр. Я недолжен вас беспокоить.
— О, ради Бога, Дэлалью, — я попытался унять дрожь в голосе. — Перестань извиняться. Я уже в пути.
— Да, сэр, — говорит он. — Спасибо, сэр.
Я прервал связь.
А потом, взяв блокнот и засунув его в карман, вышел за дверь.
Я стою на краю Квадранта и наблюдаю, как тысячи лиц устремлены на меня. Мои солдаты. Построенные в одну линию в своих униформах. Черные рубашки, черные брюки, черные ботинки.
Без оружия.
Кулак левой руки каждого прижат к сердцу.
Я прилагаю все усилия, чтобы сосредоточиться… на внимании и поставленной мною задаче; но мне это не удается из-за спрятанного в моем кармане блокнота, на который давит форма, а секреты его содержания мучают меня.
Я сам не свой.
Мысли запутались в словах, которые, к тому же, не являются моими собственными. Я должен глубоко вдохнуть, чтобы очистить голову; мой кулак то сжимается, то разжимается.
— Сектор 45, - говорю я, выступая непосредственно на площади в микрофон.
Они тут же переместились, откинув левую руку, и поместили правый кулак себе на грудь.
— У нас есть множество вещей, которые стоит обсудить, — говорю я, — и первая самая очевидная. Я машу рукой. Изучаю их выражения лиц.
Их изменчивые мысли так очевидны.
Они думают, что я не более чем простой невменяемый ребенок. Они не уважают меня; они неверны мне. Они разочарованы тем, что я стою перед ними; они злы; им противно видеть меня живим, а не мертвым от той раны.
Но они боятся меня.
Это все, что мне нужно.
— Я был ранен, — продолжаю я, — когда преследовал двоих сбежавших солдат. Адам Кент и Кенджи Кишимото сотрудничали в разработке плана побега, целью которого являлось похищение Джульетты Феррарс — нашего нового оружия и важного компонента Сектора 45. Им предъявлены такие обвинения, как незаконное похищение и удерживание г-жи Феррарс против ее воли. Но самое главное — они справедливо обвиняются предателями Восстановления. Когда они будут найдены — их казнят на месте.
