Я чувствую легкое подергивание в ногах и осознаю, что он снимает мои ограничители. Его движения слишком резкие и неожиданные, что пробуждает глубоко внутри меня что-то темное, и этого достаточно, чтобы я чувствовал себя плохо физически. Я ощущаю приступ рвоты в задней части горла. Я концентрирую все свое самообладание, чтобы не рвануть от него.
— Сядь, сын. Ты должен сейчас нормально функционировать. Ты был слишком глуп, чтобы не отдохнуть тогда, когда тебе это требовалось, и сейчас ты должен чувствовать себя обновленным. Ты был без сознания три дня, я приехал двадцать семь часов назад. Теперь встань. Это просто смешно.
Я все еще гляжу в потолок. Едва дышу. Он меняет тактику.
— Знаешь, — говорит он немного осторожно, — я слышал интересную историю о тебе.
Он садиться на край кровати, матрац прогибается и скрипит под его весом.
— Хочешь услышать?
Моя левая рука начала дрожать. Я быстро сжимаю ею простынь.
— Рядовой 45B-76423. Флетчер, Симус, — он делает паузу. — Говорит ли тебе это о чем-то?
Я зажмурился.
— Каково же было мое удивление, — говорит он, — когда я услышал, что мой сын, наконец, сделал хоть что-то правильно. То, что он наконец-то взял на себя инициативу и так обошелся с солдатом-изменником, крадущего из нашего склада. Я слышал, ты выстрелил ему прямо в лоб.
Смех.
— Я поздравил себя — сказал себе, что ты, наконец, пришел в себя и поступил как надо. Я был почти горд тобой. Вот почему еще большим шоком для меня стала новость о том, что семья Флетчера все еще жива.
Он хлопает в ладоши.
— Отвратительно, потому что ты лучше всех должен знать правила. Предатели происходят из семей предателей, и одно предательство означает смерть всем.
Он кладет руку мне на грудь.
Я снова строю стены в своем сознании. Белые стены. Блоки из бетона. Пустые комнаты и открытое пространство. Ничего не существует внутри меня. Ничего не остается.
— Это забавно, — продолжает он, но сейчас немного вдумчиво, — потому что я сказал тебе подождать, чтобы обсудить это вместе. Но, так или иначе, это кажется таким правильным, не так ли?
Я могу ощущать его улыбку.
— Скажу тебе, насколько я… разочарован. Хотя не могу сказать, что удивлен.
Он вдыхает.
— В течение одного месяца ты потерял двоих солдат, не смог удержать клинически неуравновешенную девушку, перевернул верх ногами весь сектор и поощрил восстание среди горожан. И, так или иначе, я не удивлен вообще.
Его рука двигается, задерживается на моей ключице.
Я думаю про белые стены. Бетонные блоки.
