— Только взамен на твой дорогой подарок и тебя одарю по-царски. — Он внимательно осмотрел жердину и повертел её в руках. — Впрочем, ты и сама вскоре до всего дошла бы своим умом. Но, коли так случилось, заявилась в гости, то подтолкну я твои способности, чтоб раскрылись они чуть раньше, чем положено.
Заметив изумлённый взгляд гостьи, пояснил:
— Не случайно ты в прошлый раз попала в мой дом. Вообще ничего случайного в жизни не происходит. Во всём есть особый порядок, только одним он виден, а другим нет. Ведь хаос — это тоже порядок, но суть его является лишь избранным. Заметил я, девица, в тебе склонность к высшим материям. По-человечьи это называется колдовство или магия. И начала она раскрываться исподволь, понемногу. Лет через десять из тебя получилась бы отменная ведьма… и мне жена! — На последних словах старик сделал ударение. — Но коль всё повернулось иначе, есть в этом воля судьбы, и против неё бороться не стану. Вот тебе ореховая шест, а вот прутья. Уйдёшь от меня только тогда, когда понесут тебя они выше деревьев. Взлетишь через пять минут — удерживать не стану. А промучаешься десять лет — так тому и быть, сделаешься мне женой на всё это время. Не переживай, обижать не буду. Такое моё последнее слово.
Будто обухом ударили по голове Оксане. Села она на скамью и не смогла ни поблагодарить хозяина за доброту, ни накричать за разбойный нрав. И потекли по её щекам слёзы — в который раз за сегодняшний день.
Старик смотрел на неё неотрывно, но молчал. По-видимому, привык за свою долгую жизнь к женским слезам. Век его велик, и скольких девок загубил, о том история умалчивает.
Через некоторое время полегчало у Оксаны на душе, вытерла она глаза, и призадумалась, наконец, над услышанным.
А старик, увидев, что пришла она в себя, произнёс:
— Дам я тебя понюхать одну травку, название которой ни в одной книге учёной не сыщешь. Редкая очень, и потому ценная. Сам я её найти не могу, не встречал. Кикимора подкинула как-то по осени. Пробирает до мозга костей, скажу без прикрас. А потом рассудок очищается, и смотришь на мир по-иному… Даже мне, старому пню, полезно иногда такое проделывать. Костенеешь тут в одиночестве, забываешь, что сам являешься частичкой Сущего.
Кряхтя, полез старик на лавку и потянулся к висящему на корневищах, как на вешалке, маленькому кожаному мешочку. Спустился, развязал и протянул гостье:
— Дыши запахом, и ничего не бойся. Коли решила бороться до конца, самое страшное для тебя уже позади.
