— Я хотел вас расспросить, брат Антуан, о том ковчежце для святых мощей, что вы мне показывали, помните, на нём ещё сохранились остатки инкрустации слоновой костью? Если не ошибаюсь, ему лет двести, а то и триста.
— Скорее триста, — сдержанно подтвердил ризничий.
— Да, теперь таких не делают, — посетовал викарий. — Конечно, сейчас можно приобрести более изысканную утварь для богослужений, но мне больше по вкусу старые сосуды. А вам?
Брат Антуан поджал сухие губы.
— У меня нет времени для подобных размышлений: я обязан и за ризницей следить, и за порядком в храме.
— Я думал, у вас есть помощники, — удивился викарий.
— Есть, конечно, — нехотя согласился ризничий. — Да только я привык сам за всем присматривать.
— О, в таком случае вы наверняка знаете всю древнюю утварь, находящуюся в ризнице?
— Смею надеяться, не только древнюю, — губы ризничего сомкнулись в тонкую нить.
Отчуждённая холодность брата Антуана всё больше раззадоривала Матье де Неля, ему даже показалось, что лихорадка отступила.
— Прекрасно! — Воскликнул он. — У меня есть интересный образец. Не могли бы вы определить, насколько он ценен?
— Когда? — осведомился ризничий без всякого энтузиазма.
— Да вот прямо сейчас, — простодушно ответил викарий. — Сегодня постный день, ужина не будет, а до Повечерьямы вполне успеем.
Ризничий пожевал тонкими губами, недовольно сопнул, и вынуждено согласился.
В своих покоях викарий усадил гостя за стол и нарочито небрежно поставил перед ним, найденную на колокольне, кадильницу.
— Ну, брат Антуан, что вы можете сказать мне об этом предмете?
Ризничий отшатнулся не в силах отвести взгляд от кадильницы, лицо его стало восковым.
— Откуда это у вас?
Викарий был доволен произведённым эффектом.
— Вам знакома эта кадильница, не так ли?
— Д-да, — прохрипел ризничий. — Но я не понимаю…
— Когда она пропала? — Перебил его Матье де Нель.
— Накануне вашего приезда.
Викарию пришлось напрячь слух — голос брата Антуана походил на шелест опавших листьев.
— Что-нибудь ещё исчезло из ризницы?
Брат Антуан едва заметно кивнул в ответ. Он казался совершенно раздавленным, от его былого самодовольства не осталось и следа.
— Светильник, такой же старый как и кадильница. Мы ими давно уже не пользовались. Поймите, господин викарий, — лепетал ризничий, кусая тонкие губы, — я всегда сам слежу за сокровищницей, и знаю, что где лежит. Эта кража меня очень обеспокоила.
— Вам, разумеется, было от чего разволноваться, — согласился викарий, — это ведь не первая кража. В прошлом году решили, что брат Рауль похитил канделябры и отправили его в карцер, после чего несчастный умер, но один из канделябров так и не нашли. Не так ли?
