И где только научился!
Кажется, ему приспичило в туалет, он выскользнул из-под одеяла «я на секундочку», даже это ему удалось произнести, как признание в любви, и тихонько прикрыл за собой дверь.
А я, выбравшись из супружеской постели Генкиных дяди с тетей, натянула поспешно чужую ночнушку и спряталась на широком подоконнике за гардинами. Остывала и вздрагивала приходя в себя от прикосновения холодного стекла к моему боку. Я студила на нем ладони и прикладывала их ко лбу и щекам.
Вернулся Вадик, не нашел меня и стал смеяться и кричать: «Чудик, ты где?». В комнату заглянул сонный Генка «Что за шум а драки нет?». Вдвоем они быстро обнаружили пропажу; и Вадик обнял меня, я оказалась целиком окутанная шторой и забилась, как рыба в сачке.
– Испугалась? – шепнул он, – ну все, пойдем спать.
Он действительно честно уснул, отвернувшись от меня, а я пролежала с ним рядом, боясь дышать, боясь шевельнуться, пролежала остаток ночи, все вслушиваясь в себя, в свое тело, кожу; а слышала только губы Вадика, словно намертво напечатавшие на мне следы своих поцелуев.
Это было осенью.
А в новогодние праздники две мои ближайшие подруги лишились девственности (кажется, так принято говорить?). Одна – со своим парнем; другая – с дежурным врачом в аэропорту.
Она как раз ко мне в гости летела. Погода не летная, самолет посадили где-то в Минводах. Ночь, одинокая девчонка и скучающий дежурный врач… а самолет все не выпускали… а они все болтали, до конца смены врача, потом поехали к нему домой.
Он – тридцатилетний холостой мужчина очень красиво ухаживал за ней: зажег свечи, поил шампанским, носил голую на руках по комнате… Она отдалась доброму доктору на раскладном диване, и успела-таки прилететь ко мне на Новый Год!
Вокруг меня все совокуплялось, любило, горело страстью, и все – кроме меня, уже знали, что это такое.
Плюс – Леночка, из-за которой я лишилась Вадика на 8-е Марта… А может, просто время пришло…
Апрель.
Мы остались вдвоем, в комнате, где был потушен свет и только одна кровать у стены.
Мы легли целомудренно одетыми и даже повернулись друг к другу спинами но: кровать стояла у самой стены, а точнее – вплотную к раскаленной батарее, и я с этой батареей оказалась лицом к лицу, потому что спина моя соприкасалась со спиной Вадика. А на мне: водолазка, колготки и ватное одеяло сверху.
Я попыталась повернуться, и через минуту моя спина была мокрой от пота, я повернулась и легла на спину; Вадик, словно ждал начала этой мучительной возни, развернулся и теперь смотрел на меня поблескивая глазами и улыбаясь.
