Корейцы стали привлекать старых спецов, и отец оказался в их числе. Он предложил свою технологию для производства электродов, и сам же организовал цех, где эти электроды стали выпускать.
Ему больше шестидесяти; он любитель охоты, рыбалки и хорошей компании. Мать даже застукала его с какими-то девушками, которых он, якобы, подвозил домой с работы. В городе ходят слухи, что одна из них его любовница.
– Галина, этой девочке 25 лет, – не очень уверенно оправдывался отец.
Мама любит его, она любила его, когда он был веселым парнем, с густой каштановой шевелюрой и хорошо развитой мускулатурой, она любит его и сейчас, когда он превратился в довольно шустрого сухощавого деда. Она хочет ему все это сказать, но выходит:
– Я в свои 25 лет к старику со вставной челюстью ни за что не села бы в машину! Будь он трижды моим начальником!
Отцу, кажется, стыдно, но как хочется жить!
– Он вечно во что-нибудь ввязывается! – жалуется мама, – когда мы распределялись, то договорились с ним заранее, что поедем по моему направлению в Челябинск. Да он куда угодно мог поехать, с его красным дипломом! Так нет же, приходит после окончательного распределения и говорит: «Галина, мы едем в Джезказган». «Как в Джезказган?» – спрашиваю. «Ну, у нас все ребята едут, и я с ними…».
Что ты будешь делать! Тогда в Новочеркасске под пули полез! Сидел бы в общежитии. Только ему разве докажешь.
– Папа ты был на той демонстрации?!
Отец так рассказывает о событиях в Новочеркасске: «Это случилось в 1961 году. Собственно все события начались на Электровозостроительном заводе. Сначала по радио передали о повышении цен на молоко и мясо, а на следующий день утром рабочим завода сообщили о снижении тарифных ставок. Сегодня трудно говорить: намеренно это было сделано, или нет, но тогда рабочие собрались на заводском дворе и потребовали объяснений у руководства. Директор завода повел себя на редкость глупо. Он вышел на балкон и грубо бросил в толпу собравшихся:
– Кому не нравится, может с завода уходить!
Возмущенные рабочие ринулись к горкому партии, по дороге к ним присоединялись другие недовольные, да и просто любопытные. Вскоре в центре города на площади Лассяля собралось несколько тысяч человек.
Наше общежитие заперли снаружи, чтобы студенты не смогли выйти. Но мы с приятелем выбрались на улицу через окно на первом этаже и побежали на площадь, смотреть.
Двери здания горисполкома были закрыты изнутри, к людям никто не вышел. Толпа бушевала, было жарко, палило солнце. Наиболее активные стали ломиться в двери. Им удалось прорваться внутрь здания, и вскоре на балкон второго этажа вывели насмерть перепуганного человека. Следом за ним вынесли тарелку с курицей и лимоны.
