Но ее огромные глаза, полные страха и ожидания, и побледневшие щеки его чрезвычайно насторожили.
— Итак, — произнес граф повелительно, — что вы делали и как оказались в доме Шелдона, да еще в таком виде?
— Я сожалею, что все так получилось! — ответила Петрина. — Но, согласитесь, я же не могла заранее предвидеть, что именно вы и именно в тот самый момент пройдете под окнами?!
— А если бы это был не я, то, по вашему мнению, никто никогда бы не узнал об этой отвратительной выходке? — сказал, повышая голос, граф. — Или к этому событию имеет отношение сам Шелдон?
Он спросил это таким язвительным тоном, что Петрина сразу же самолюбиво вздернула подбородок.
— Только сэр Мортимер и имеет к этому отношение, и самое непосредственное, но прямым образом меня это не затрагивает.
— Что в ящике?
Тут граф впервые осмотрел предмет, который поставил на стол. Это был тяжелый ручной сейф, вроде тех, которыми пользуются в деловых конторах.
— Я не могу сказать вам… об этом, — упавшим голосом проговорила Петрина.
— Вы обязаны рассказать мне все! — вспылил граф. — И могу заверить вас, Петрина, что рассматриваю ваше поведение, как серьезный вызов моему гостеприимству.
— Сожалею, что так рассердила вас!.. — еще тише пролепетала она.
— Но на самом деле вы хотите сказать, — тут граф изобразил в своем голосе горечь, — как жаль, что я поймал вас на месте преступления. Очевидно, вы приготовили убедительное объяснение своему поступку, хотя одному Богу известно, что руководило вами в действительности!
Петрина промолчала, и граф, не выдержав, взорвался от гнева:
— Не смейте молчать! Рассказывайте все с самого начала! Послушаем, какую дьявольщину вы измыслите на этот раз!
— Но это не моя… тайна, — неуверенно отвечала Петрина. — И я… обещала, что… не скажу вам.
— Нет, вы мне скажете, даже если для этого мне понадобится прибегнуть к силе! — угрюмо ответил граф. — Скажите спасибо, что, приняв вас за мальчишку, я не поколотил вас!
— Но ведь это несправедливо — бить того, кто меньше и слабее! — сказала Петрина с некоторым вызовом.
— С ворами и взломщиками надо поступать так, как они того заслуживают! — отрезал граф. — А теперь вы скажете мне все как есть, в противном случае придется вытряхнуть из вас правду вместе с потрохами.
Он двинулся к ней, словно собираясь осуществить угрозу, и Петрина поспешила ответить:
— Я скажу, но, пожалуйста, нельзя ли мне сначала попить? Меня мучает ужасная жажда.
Сжав губы, граф налил полбокала шампанского, поставил его на поднос и направился к Петрине. Та, не двинувшись с места, протянула руку.
