— Я не стану отвечать тебе, а то вдруг ты процитируешь меня в одной из своих статей.
Он стиснул зубы, и Реджина почувствовала, что перегнула палку, или, по крайней мере, ему так могло показаться. Она меньше всего думала о статье в эту минуту. Не отдавая себе в этом отчета, она провела рукой по его волосам.
— Я спросила не для этого.
— Тогда зачем?
— Потому что… — Как объяснить, если она сама едва понимала это? — Потому что я никогда… — Она подыскивала подходящие слова. — Я никогда не играла в эти игры с мужчинами. Все всегда было очень просто. Они делали, что им хотелось, и это было либо хорошо, либо нет.
Раньше она испытывала удовлетворение в сексе. Просто удовлетворение, без трепета и без того эмоционального взлета, который вызывал в ней Дезмонд. Она пожала плечами:
— Я никогда не задумывалась, чего хочу я.
И никто ее об этом не спрашивал. Поинтересовавшись ее желанием, Дезмонд пробудил в ней нечто неведомое ранее и возвысился в ее глазах над всеми прежними партнерами. Сейчас в ней боролись две крайности: с одной стороны, ей не хотелось, чтобы Дезмонд был таким настойчивым, с другой — она благодарила судьбу, что встретила его.
Он снова прильнул лицом к ее груди и стал покрывать поцелуями так манившую его ложбинку между упругими полушариями. Реджина немедленно отреагировала на эту ласку. Волны желания прокатились по всему ее телу.
— Сейчас я хочу, чтобы ты перестал дразнить меня, — чуть ли не со стоном проговорила она.
В ответ он отогнул кружево и начал водить языком вокруг одного из сосков. Это вызвало у нее еще большее возбуждение. Она содрогнулась всем телом и стала делать непроизвольные движения бедрами вперед-назад в поисках чего-то более удовлетворяющего, чем просто ласки. Но он не обращал внимания на эти отчаянные призывы плоти. Вместо этого он взял одну грудь рукой и слегка сжал ее.
— Ммм! — Она закинула назад голову и простонала. — Еще, еще!
Наконец он втянул сосок в рот. Поочередно покусывая и слегка поглаживая его языком, он довел Реджину до состояния умопомрачительного экстаза. Она жаждала избавления от муки, и он это понял.
На этот раз Дезмонд не стал спрашивать, чего она хочет. Он приподнял ее так, чтобы она могла ногами обхватить его бедра, и прижал к своей затвердевшей плоти. Реджина содрогнулась от этого контакта, столь желанного и сладостного. Наступившая кульминация поразила ее неожиданностью и несравнимостью с тем, что она когда-либо испытывала раньше. Она еще дрожала, когда Дезмонд посадил ее обратно на туалетный столик.
