— При том, что телевидение рекламирует мороженое и зимой.
— Реклама — двигатель торговли!
— Может, теперь и острова продаются?
— Не иначе как наш мэр что-нибудь затеял!
— Я тут ни при чём! — возмущается мэр, услышав такое. — Подобные клоунады меня не касаются.
— Так это, по-вашему, клоунада? Где вы видели клоунов с пушками?
— Не надо преувеличивать! Пушки...
— Харон видел!
— Харон сказал — маленькая пушка.
— Значит, это реклама бисквитных пушек с кремом.
— Я считаю, — заявляет высокая элегантная синьора, которую все слушают с большим интересом, потому что у неё необыкновенно красивые глаза, — это просто какая-то причуда барона Ламберто, чтобы ограничить посещение острова туристами.
— А что? Вполне возможно, ему мешает стук деревянных башмаков.
— Может, его беспокоит запах голландского сыра?
Все смеются.
— Извините, синьора, барону Ламберто девяносто четыре года, и у него бог весть сколько болезней. Он такой тугоухий, что не услышит и пушечной канонады. И потом, если уж быть справедливым, никто никогда не слышал про какие-нибудь причуды.
— Какой молодец!
— И его мажордом — тот, что с зонтом, — тоже!
— Два молодца! Только уж чересчур он любит всё засекречивать. Все эти невидимые слуги, которых они привезли...
— Да, их по меньшей мере шесть человек, и никто ни разу не видел, чтобы они покидали виллу.
— Говорят, они всё время сидят в мансарде под крышей.
— Смотрите, там и сейчас горит свет.
Все поворачиваются и смотрят в сторону острова.
— Если говорить о бандитах, — замечает какой-то миланец, остановившийся в лучшей гостинице городка, — то я слышал недавно разговор о какой-то группе художников-абстракционистов из Оменьи, Вербании и Домодоссолы, которые выступили с заявлением протеста против цветных открыток, требуя их уничтожения и угрожая перейти к действиям.
— То есть? Возьмут приступом киоски, где они продаются, что ли?
— Разведут на площади костёр и станут сжигать открытки?
— Синьор хочет сказать, что они могли занять остров, чтобы шантажировать всю страну: или будут уничтожены все цветные открытки на полуострове и на всех близлежащих островах или...
— Ну и чем же они могут угрожать?
— Взорвать Сан-Джулио.
— Бо!
— Всё это враньё. Я знаю многих абстракционистов. Все прекрасные отцы семейства. А один даже дедушка.
— А я знаю одного художника-абстракциониста, так это мать семейства и в то же время тётушка, потому что у неё есть замужняя сестра с двумя детьми.
— Я не настаиваю, — бормочет миланец. — Я говорю только то, что слышал.
