Первым (не по положению, а лишь по упоминанию) был Йорм Змей — горец-изгнанник, незадачливый разбойник и узник, едва избежавший казни. А вернее сказать, променявший ее на столь же пугающую, но неизвестность. Которая, впрочем, как ни крути, оставляла место надежде, в то время как топор палача лишал оной безоговорочно.
С другой стороны, следовало отдать должное и герцогу, и вообще всем, кто был причастен к затее с так называемой милостью. Уведя Йорма с места казни, его во-первых, хорошенько накормили, а во-вторых (и вопреки заверениям Пустобреха) не стали донимать клятвами и посвящениями. Понимая, видимо, сколь бессмысленны подобные церемонии в отношении разбойника и отщепенца.
Взамен торжественной чепухи, Йорма сразу после завтрака познакомили с предстоящей миссией… ну и, разумеется, с другими ее участниками.
Первый из них, Лейв Краснобородый, вызывал у Змея если не симпатию, то хотя бы уважение. Высокий и могучий, несмотря на далеко не юный возраст, снаряженный на зависть даже воинам из замкового гарнизона — Лейв слыл верным соратником самому Оттару, за что и был пожалован им в рыцари. Впрочем, служение его светлости не принесло сэру Лейву ни имения, ни богатства: даже ночевать ему приходилось в казарме, добро хоть в отдельной комнате.
И, как ни странно, но самого рыцаря такое положение дел отнюдь не гнело. Герцога он чуть ли боготворил; стремление же к корысти и роскоши было совершенно чуждо его закаленной северными ветрами душе. Как, впрочем, и элементарная вежливость; первой фразой, обращенной к Йорму со стороны сэра Лейва стало: «не расслабляйся, дикарь — я за тобой слежу».
А вот другой из новоявленных соратников не понравился Змею с первых мгновений. Не понравился полностью: начиная с его жиденькой бороденки (этого позора любого мужчины) и заканчивая манерой говорить — снисходительной и заискивающей одновременно. Не обошел вниманьем Йорм и руки этого человека: испачканные чернилами и лишенные даже намека на мозоли. Но, как ни странно, именно на это недоразумение рода людского было возложено руководство миссией.
Звали его Леннарт Кольм, и был он каким-то заезжим умником из самой столицы. В Торнгард господин Кольм заявился пару лун назад — на правах нового советника его светлости. Причем, прибыл не просто так, а с вполне конкретным обещанием: решить главную проблему этих земель. Собственно, с этой «главной проблемы» Леннарт и начал обсуждение миссии.
— Ах… так ты тоже горец, — с такими словами обратился он к Йорму, — тогда едва ли тебя обрадуют намерения… наши и его светлости.
