Худшие моменты в своей жизни я пережил тогда, когда, поднявшись к себе на этаж, обнаружил на лестничной площадке полицейского в маске, бронежилете и с пулеметом. Во всяком случае, я надеялся, что это полицейский.
– Что происходит? – поинтересовался я, проявив, на мой взгляд, немалую отвагу.
– Вам знать не полагается, – ответил он. Спорить я не стал.
Иногда французы жалуются на окружающую их повсюду секретность, но у них и впрямь немало такого, о чем бы они предпочитали помалкивать. Они не любят, когда за ними шпионят, – в основном потому, что им есть что скрывать от других.
Во Франции редко увидишь камеру наблюдения, и французы этому чрезвычайно рады. Они уверены, что не попадут в ее объектив, когда нарушат правила вождения, будут пробираться с любовницей в гостиницу, позволят своей собаке сходить на тротуар, сбросят на углу протекающий автомобильный аккумулятор или совершат еще какие-нибудь антиобщественные деяния. Ну и что, если несколько уличных грабежей и угонов автомашин останутся нераскрытыми?
Самый забавный у французов пример подобной секретности – это детализированный отчет о телефонных звонках. Номера в нем никогда полностью не указывают. Только первые шесть цифр – не больше: дабы ревнивые супруги не могли позвонить и добраться до любовницы/любовника.
Вот почему здесь так терпимо относятся к секретности. Ты хранишь свой секрет, я – свой.
Au revoir[227].
Опасность? Какая опасность?
На северо-западной оконечности Нормандии, всего в пятнадцати милях от Нормандских островов, имеется место, представляющее типичный французский секрет. И его существование нисколько не скрывают – на официальном сайте данной области имеется ссылка на
un autre site[228], где очень подробно рассказывается об этом районе.
Однако, когда вы щелкаете ссылку, вас мучает мысль:
oh mon Dieu, почему же никто об этом не говорит?
Я имею в виду Гаагский мыс, завод по переработке ядерных отходов, практически такой же, как в Селлафилде на севере-западе Англии, который столь печально известен, что его, дабы сбить общественность с толку, постоянно переименовывают (те, у кого хорошая память, верно, помнят, что когда-то это место называлось Сискейлом и Уиндскейлом).
Что же касается Гаагского мыса, то он как был Гаагским мысом, так им по сию пору и остается. И в отличие от Селлафилда, из-за которого в Великобритании и Ирландии у полиции регулярно происходят стычки с противниками загрязнения окружающей среды, на Гаагский мыс внимания не обращают. Несмотря даже на то, что чуть ли не бок о бок с ним расположена обычная атомная электростанция.
