Крик возмущения замер на губах Кэрри — Майкл, как всегда, не дождался ответа. Кроме того, она на собственном горьком опыте убедилась: добиться от него чего-либо путем прямой конфронтации невозможно. Поэтому придется поехать с ним на ланч. Но завтра он будет занят в галерее, и она вольна делать все, что угодно. А ей угодно покинуть этот дом.
Единственной теплой вещью, которую Кэрри взяла с собой, был синий блейзер. Но оказалось, что он на удивление подходит к ее джинсам и белой блузке. А голову она на пиратский манер обвязала шифоновым шарфом. Закончив туалет, Кэрри хмуро посмотрела в зеркало. Если она надеялась позлить Майкла, то у нее ничего не выйдет: несмотря на джинсы и все остальное, она выглядела очень стильно.
Как бы там ни было, Майкл ни словом не обмолвился по поводу ее наряда. Возможно, потому что и сам был одет в обтягивающие джинсы и куртку из мягкой кожи, которая, похоже, знавала лучшие времена. Прислонившись к дверце серебристого «даймлера», он смотрел на носки своих туфель с таким видом, словно узрел в них решение мировых проблем. Кэрри помедлила на пороге, испуганная внезапной теплотой, которую ощутила к этому человеку. Майкл поднял глаза.
— Наконец-то! — Он открыл перед ней дверцу.
— Уверена, вам не впервой ждать женщину, Майкл, — сказала она, демонстрируя весь имеющийся у нее яд, и села в машину.
— Да, и результаты обычно хуже процесса, — ответил он, с шумом захлопывая дверцу.
Кэрри с чуть большей силой, чем требовалось, вставила язычок пристежного ремня в отверстие, удивленная тем, как уязвило ее это замечание. Она, разумеется, за откровенность, но не до такой же степени!
Майкл тронул машину с места и повел ее на юг. Кэрри смотрела прямо перед собой, предоставив ему решать, возобновлять ли военные действия. Ждать пришлось недолго.
— Почему вы так торопитесь удрать, Кэролайн? — спросил он подчеркнуто дружелюбно. Но Кэрри не обманула эта интонация. — Неужели мои чары рассеялись так быстро?
— Какие чары? — изумилась она, и тут же увидела его напрягшиеся губы. — Знаете ли, Майкл, мне не понравилось, что в воскресных газетах меня назвали «гостьей дома».
— Но ведь вы и есть гостья дома.
— Я и тысячи других.
— Ваш дерзкий язык доставит вам рано или поздно массу неприятностей. Не все так терпеливы, как я… — Он на мгновение умолк на полуслове, явно выведенный из себя. — Скажите мне, что именно вы хотите, и мои секретарь подыщет вам квартиру.
