По скатам Яйльских гор в сиянии луны
Белеют легкими, как бабочки, цветами.
И, мило убрана той дымкою весны,
Как ханша юная чадрою серебристой,
Таврида. Нежится у дремлющей волны,
И, глядя в мраке вод на лунный след лучистый,
Влюбленно слушает, как первый соловей
Поет свой первый гимн полуночи душистой.
О чем, о, птиц поэт, о, мощный чародей, —
Загадочный рапсод, то страстный, то печальный, —
Поешь ты в тайнике скрывающих ветвей?
Увы! кто может знать! А песнь в ночи кристальной
Звенит и ширится: за трелью льется трель
И ночь звучна тобой, о, лирик идеальный!
О, пой, о пой еще… про сладострастный хмель
Любви и юности, про счастье иль про горе…
Не все ль равно? лишь пой!.. Вокруг цветет
Апрель,
Луна меж звезд плывет в безоблачном просторе,
Пахучий воздух спит и вздохами волны
Напеву твоему так нежно вторит море;
И в этот дивный час, средь чуткой тишины,
Ты нужен, как душа, как смысл, как выраженье
Красы, которой мир и небеса полны.
Пой, пой, еще… твое живое вдохновенье
Не только ночь живит; но и людских сердец
Усталость ты бодришь, даруя упоенье.
Ты каждому твердишь, о, вкрадчивый певец,
Ту сладостную песнь, ту сказку упованья,
Которой жаждет он, как отдыха боец:
Где скорби слышатся ответные рыданья,
Там счастью чудится надменною мечтой,
Что с ним ликуешь ты всей бурей ликованья…
Пой! тонет жизнь, как челн под ярою волной,
И греза вдаль летит, оперена тобой!..
X
О, море, о песенник-море!
О, дымчато-синие скалы!
О, рощи, где с лаврами шепчется ветер
Про чудную быль героических дней! —
Восторгов неведомых сладость
Вы, щедрые, мне даровали,
И путник случайный у ног кипарисов
Тавриды я сердце свое схоронил!
В стране долгих зорь и метелей,
На родине нашей унылой,
Я вспомню с мучительной радостью пленных
И солнце, и вас… и ее поцелуй!
