– Бибилиотекари-с, писатели, журналисты, филологи, инженеры, и все, у кого есть высшее-св образование-с, – сказал он.
– Вы бросайте это-с с-канье-с, – сказал подполковник сочувственно.
– Иначе они сразу вас, как бывшего, разоблачат, – сказал он.
– Вот ваши документы, вот оружие, и вот новая одежда, – сказал он.
– И смотрите, в случае провала мы вас не знаем, – сказал он.
– Конечно-с, – сказал Лоринков.
– То есть, конечно, – сказал он под внимательным взглядом полковника.
– Вот и славно, – неожиданно тепло улыбнулся подполковник и лицо его преобразилось, стало домашним, добрым, таким… своим.
– Чайку? – сказал он утвердительно, и крикнул в слуховую дырку.
– Катенька, принесите-ка нам чайку! – крикнул он
В кабинет, виляя бедрами, зашла Катенька. В руках она держала поднос под хохлому с чайником, где плавала четвертушка пакетика «Дилмах» и лежали на блюдце две конфеты с коровками на этикетке. Близорукий Лоринков прищурился.
– Му-му, – сказала Катя, поймав взгляд гостя.
– Да вы угощайтесь, – сказала она.
Лоринков взял конфету, и протянул подполковнику. На груди офицера блеснул именной значок-бейджик. Значок представлял собой большого жестяного дятла с красной шапочкой. На дятле была надпись «птица-кардинал». И вторая, побольше. «Стукач второй степени, Виктор Шендэрович», прочитал Лоринков.
– Ну, оттрахайте Катю на дорожку, – сказал подполковник КГБ и стукач второй степени Шендэрович.
– У нас в КГБ традиция такая, – поднял он руку протестующе.
– На удачу! – сказал он.
– Чтоб вернуться, – сказала он.
– Простите, а не вы ли… – спросил, расстегиваясь, Лоринков.
– Я, я… – сказал подполковник горько.
И смущенно стал перебирать бумаги изуродованными пальцами.
– Ничего, – сказала Катя.
– Зато стукач из него получился классный, не то, что сатирик, – сказала она.
– Правда? – с надеждой спросил подполковник.
Лоринков сочувственно промолчал и приступил к Кате. Подполковник КГБ Шендэрович встал, вытянулся, и замер по стойке смирно, отдав честь. Катя застонала и сказала:
– Давай, шпиончик.
Лоринков запыхтел.
Сверху на них ласково глядел портрет белозубого президента Российской диктатуры в шапочке с кисточками и ритуальным чеченским ножом. Портрет был подписан.
«Витюньке на память. А ты не шали!».
* * *
…Лоринков встряхнул головой.
Как не похожа была Катенька из мрачного подвала КГБ на счастливых, здоровых, красивых девушек молдавской столицы! Статные, крепкие, белозубые, они производили впечатление молодых кобылок, полных счастьем жизни… Лоринков, глядя на их груди, тихонько застонал.
