И что это за ремесло такое -король?..
Ну да пустое все это. Лишь бы самого печаль не грызла. Третий день худо - кровь на снегу мерещится. Откуда тому снегу быть, когда звезды не прячутся в облаках? И кровь - с чего бы это? Тошно. Видно, пометет беда землю русскую. Покрова ждать надо - там Пресвятая Богородица подскажет, чего ждать.
Свят, свят, свят...
Все могут короли
Людовик XV на досуге обожал клеить географические карты. Милое патриархальное занятие представлялось куда более увлекательным, чем плетущиеся против него заговоры в Пале-Рояле, листовки Камилла Демулена, растраты огромных средств на Трианон, осатаневшие от непомерных налогов толпы парижан и даже сама Мария-Антуанетта. Параллели и меридианы королевской страсти сходились где-то в другой точке. А в какой именно, понять Людовик не мог.
Королю приносили из типографии свежеотпечатанные куски Франции, Англии, Австралии и прочие аккуратно нарезанные наделы воды и суши. Был соблазн соединять эти наделы по собственному усмотрению, не считаясь с параллелями и меридианами и не принимая во внимание государственные границы. Скажем, мановением перста сплавить Сахару в Ледовитый океан или воздвигнуть Монблан на месте Лондона. Однако Людовик гнал от себя лукавство. Человек добрый, бесхитростный и аккуратный, он добросовестно соединял одну часть с другой, не нарушая государственных границ и последовательности часовых поясов. Радовался порядку, возникавшему под его руками, и тому, что всякий город, река или море прикреплены к своей точке координат.
Когда грянула революция с ее несносным Конвентом, король хорошо себя показал. Надел красный колпак якобинца. Ему дали выпить. Он обрадовался. Мужественный человек. Это был не первый случай, когда Людовик XV хорошо себя показал, а уже второй. Первый акт мужества состоялся за много лет до революции в 1777 году. Вся Франция переживала за своего короля. Семь лет напрягался придворный люд, чтобы объяснить Людовику, каким именно способом и с какой целью надлежит исполнить супружеский долг по отношению к Марии-Антуанетте. Все впустую.
Королева страдала. Король искренне недоумевал. Он ли недостаточно обходителен с любимой супругой? Он ли не старается исполнить любое ее желание, любую прихоть? Он ли не... Покрывая очередную карту лаком, слегка переборщил от расстройства, и она треснула в двух местах от жара камина. Трещина проходила по 181-му градусу долготы и 73-му - широты, как раз по тому месту, где от морозов лопаются термометры и каждый выдох тут же осыпается искристым инеем на бороду, пока она не превращается в сосульку, что весьма неприятно. Опечаленный король попытался даже представить себе неминуемую катастрофу, которая из-за его небрежности разразится на далекой земле. Он полагал, что это неизбежно, ибо всякая мелкая история вроде той, что случилась с картой, непременно аукнется трагедией во времени и пространстве.
