В центре кружка Макс увидел черноволосую даму неопределенного возраста, и сначала ему показалось, что она жалуется на что-то, – так дрожал ее голос. Но дама всего лишь доверительно вещала людям о своих контактах с пришельцами, и даже произнесла несколько слов на их языке. Это походило на бред, но окружающие ее солидные мужи внимали с почтением и глубокомыслием.
У дверей заиграли на гитаре, и надрывный голос запел: “Дибиби, Дибебе-е-е казажаж ао-о-о!” К этой ахинее тут же присоединился удивительно слаженный разноголосый хор.
– А позавчера здесь собирались кришнаиты, – услышал Макс за спиной незнакомый голос. – И самый главный их специально из Индии приезжал. Они прямо на улице попадали на колени в пыль перед его машиной и кричали “Харе!”
Макс обернулся. Рядом с ним стоял высокий молодой человек и, тонко улыбаясь, говорил:
– А завтра великий гений Стороженко на наших глазах будет создавать “синтез всех религий”. А наша волшебница Галина Петровна будет учить девушек ворожбе, и со временем они станут настоящими ведьмами.
Незнакомец заговорщицки подмигнул и исчез за ближайшей дверью. Макс из этого сообщения не понял почти ничего, да и говорившего не успел разглядеть как следует. Он пожал плечами и направился к выходу, как вдруг к нему подскочил небритый веснушчатый человек и радостно заорал:
– Здравствуйте! Моя фамилия Соколов, неужели вы меня не помните? А я так даже очень хорошо знаю вашего папу. Он великий человек! Это просто счастье, это небывалая удача, что я вас здесь вижу. Сейчас вы мне расскажете о ваших встречах с гуманоидами. Конечно, конечно. Не спорьте, я знаю, что они у вас были.
Макс протестующе замотал головой. Но рыжий уже схватил его за руку. На шее у него болтался диктофон на шнурочке. И весь он был такой нескладный, со своими желтыми глазами, что Макс почувствовал себя неловко. Он украдкой огляделся, но никто, казалось, не заметил дурацкого положения, в которое его поставили.
– Кто вы? – Растерянно спросил Макс, выдирая руку из клещей уфолога.
– Я Со-ко-лов, – сомнамбулически повторил тот. – Вы меня помните. Вы должны меня помнить. Идемте в кинозал.
Эта странная манера после криков переходить к гипнотическому убеждению сыграла свою роль. Макс поплелся за ним, проклиная свою нерешительность, себя, а заодно и не подозревающего ни о чем Соколова.
– Вот здесь вы мне все и расскажете, – снова перешел на безапелляционный тон Соколов, присаживаясь на ручку кресла. И тут же включил диктофон.
